Борис Григорьев - Рассекречено внешней разведкой

Именно в это время, в конце 1961 года, я был направлен на работу в Берлин и с этого момента стал уже не созерцателем или сторонним наблюдателем, а непосредственным участником разработки и практической реализации всех последующих мероприятий по этому делу.

Четыре с половиной года находится в заключении Р. И. Абель. Почти четыре года ни на минуту не прекращается неустанная напряженная работа по его вызволению. И вот наконец блеснул луч надежды! В первых числах февраля поступает сообщение Донована о том, что такого-то числа он прибывает в Берлин и на следующий день (указывается время) намерен посетить советское посольство в Демократическом Берлине для встречи с его ответственным дипломатическим представителем. Он просит через соответствующие органы ГДР уведомить об этом советское посольство и обеспечить его беспрепятственный проход в Восточный Берлин через контрольно-пропускной пункт на Фридрихштрассе.

Необходимость личной встречи с советским дипломатическим представителем обусловливалась необходимостью получения официального подтверждения советской стороной ее готовности помиловать Пауэрса и депортировать его в ГДР для последующей передачи представителям США в обмен на Абеля. Правомерность подобного шага для американской стороны более чем очевидна. Ведь Пауэрс отбывает наказание в СССР, а переговоры (переписка) о его помиловании ведутся с адвокатом Фогелем, представляющим ГДР.

Для переговоров с Донованом был выделен свободно владеющий английским языком сотрудник Аппарата Уполномоченного КГБ СССР в ГДР, в прошлом на протяжении нескольких лет работавший в Англии в качестве второго секретаря посольства. Забегая вперед, должен сказать, что с возложенной на него миссией он справился блестяще. Такая же оценка дана ему и в книге Донована «Незнакомцы на мосту».

На состоявшейся в здании посольства СССР на Унтер-ден-Линден встрече, куда Донован прибыл точно в указанное им в письме время, кроме упомянутого выше официального представителя посольства, присутствовали также прибывшие накануне из Москвы жена Абеля Елена Степановна, дочь Эвелина и выступавший в роли «кузена» оперативный работник, в производстве которого находилось дело Абеля. Поскольку «кузен» свободно владел как немецким, так и английским языками, нужды в переводчике не было.

Нужно сказать, что переговоры с Донованом были непростыми. Проинформировав о принципиальном согласии американской стороны на обмен Абеля на Пауэрса и получив заверение от представителя посольства о готовности советской стороны помиловать Пауэрса и депортировать его в ГДР, Донован выдвинул дополнительные условия американской стороны.

Учитывая, — заявил Донован, — явное несоответствие по своему калибру Абеля и Пауэрса: Абель — «ас», а Пауэрс — лишь рядовой пилот, американские власти уполномочили меня дать согласие на их обмен при условии, что дополнительно к Пауэрсу немецкая сторона освободит и депортирует в ФРГ двух человек (называются их фамилии), а советская — американского студента, арестованного и отбывающего наказание в Советском Союзе (также называется фамилия).

Но это не в моей компетенции, — возражает представитель посольства. — Я не могу решать вопросы за правительство ГДР.

Я понимаю, — отвечает Донован. — По этому вопросу я сегодня же свяжусь с адвокатом Фогелем. Но что касается американского студента, прошу вас переговорить на этот счет с Москвой. Надеюсь, что решение вопроса не заставит долго ждать. Ведь речь идет о простом студенте. Встретиться же снова мы можем завтра или послезавтра. Как вам будет угодно.

Учитывая изложенную Донованом позицию американской стороны, возникла необходимость согласования этого вопроса с Центром и информирования немецкой стороны, чтобы и она могла определить свое отношение к выдвинутым условиям обмена.

В конечном счете было достигнуто согласие обеих сторон об обмене Абеля на Пауэрса, но теперь уже не трех, а только двух дополнительно к Пауэрсу лиц: американского студента, освобождение которого советской стороной должно последовать в течение двух месяцев после обмена главных действующих лиц, и одного человека, отбывающего наказание, в ГДР. Последний депортируется одновременно с Пауэрсом, но в другом пункте обмена.

Следующим этапом было определение и согласование места, времени и процедуры обмена. В этом вопросе больших трудностей не возникло. Пунктами обмена были определены: пограничный в районе Потсдама мост между ГДР и американским сектором Берлина — Альтглиннике-Брюкке, переименованный в 1945 году в Мост Мира (Фриденс-Брюкке), где должен быть произведен обмен Абеля на Пауэрса, и контрольно-пропускной пункт в центре Берлина на Фридрихштрассе, где предусматривалась синхронная депортация согласованного с американской стороной гражданина ФРГ — одного из двух «довесков», как мы их между собой называли.