Борис Григорьев - Рассекречено внешней разведкой

Читатели держат в руках новую книгу о работе внешней разведки. Большинство авторов уже публиковали свои произведения о различных случаях из своей богатой разведывательной практики. Многие разведчики, выйдя в отставку, стали профессиональными писателями, как, например, Борис Григорьев, Александр Киселев, Алексей Ростовцев. Их перу принадлежит ряд книг о разведке, неизменно получающих благожелательную оценку читательской аудитории, журналистов, литературной критики. По сюжетам некоторых книг снимаются телепередачи и кинофильмы. Многие произведения авторов-разведчиков стали ярким событием современной исторической прозы.

Цель нашего сборника, разумеется, гораздо скромнее. Готовя его к печати, мы постарались собрать наиболее типичные случаи из разведывательной практики, прежде всего то, что составляет будни разведки. Думаем, что это поможет читателю понять, какими заботами живут люди этой героической профессии.

Внимательный читатель, разумеется, обратит внимание на то, что видное место в сборнике отведено деятельности отечественной внешней разведки органов госбезопасности в Германии. Это, конечно, не случайно: в 30-е годы именно от Германии исходила угроза новой мировой войны, и перед разведкой стояли задачи по выявлению истинных замыслов ее правящей нацистской верхушки. В годы «холодной войны» через Германию, разделенную на два государства, проходила «линия фронта» между Востоком и Западом. О том, как работала советская внешняя разведка в этой стране в довоенные и послевоенные годы, рассказывается в очерках журналиста С. Маслова, воспоминаниях ветеранов разведки В. Кукушкина и Б. Наливайко.

Но деятельность нашей внешней разведки, разумеется, не ограничивалась Германией, и читатель, знакомясь с очерками А. Киселева, Э. Колбенева, Н. Самарина, Б. Григорьева и других авторов, узнает из первых рук немало интересного для себя о работе разведки в других странах. И здесь перед ней стояли непростые проблемы, с которыми, как свидетельствуют ветераны, разведка успешно справлялась.

Не секрет, что жизнь каждого разведчика богата самыми разнообразными событиями, порой невероятными. Каждый разведчик мог бы рассказать массу интереснейших примеров из своей оперативной жизни и рабочей практики. О жизни «бойцов невидимого фронта» можно было бы написать не один увлекательный роман. Многие из них, став писателями, такие романы пишут. При этом, разумеется, они строго соблюдают государственную и служебную тайну, ибо бывших разведчиков не бывает, и даже на пенсии они вынуждены соблюдать требования конспирации.

Будни разведчика порой полны драматических событий. Но иногда бывает так, что анекдотический случай из его служебной практики оборачивается неожиданными последствиями, благоприятными и не очень, как об этом свидетельствуют рассказы Криста Алова «Ночной переполох» и Н. Самарина «Спичка». Эти невыдуманные истории говорят о том, что в разведке важно учитывать самые различные факты, в том числе и малозначительные, ибо профессия разведчика не прощает небрежности даже в мелочах.

Предлагая на суд читателей книгу «Рассекречено внешней разведкой», мы надеемся, что она будет благожелательно встречена самыми взыскательными из них, и наши встречи с любителями этого литературного жанра продолжатся.

Владимир Карпов

Гитлер при скоплении штурмовиков униженно — в знак примирения — жал ему руку. Геббельс гулял у него на свадьбе. Геринг лично вытаскивал его из гестапо, отправляя в почетную ссылку в Китай. Генералиссимус Чан Кайши в нем души не чаял. А он — работал на советскую разведку.

Расхожая фраза: в разведке имена людей становятся известными порой только после провала. Это верно. Но все-таки чаще — после смерти. И то не сразу. Я не имею в виду недопрожитые жизни. Многие доживают свой век спокойно, некоторые — вполне комфортно. Есть и долгожители, об одном из которых пойдет речь. Но людям разведки — кадровым ли офицерам или агентуре — не позавидуешь. Потому, что часто их хоронят дважды. Сначала с негромкими почестями (это еще если позволяют обстоятельства) предают земле. А затем они оказываются погребенными под слоем архивной пыли до лучших времен. И ничего не попишешь. Судьба…

С такими, не самыми веселыми мыслями, я взялся за историю жизни Вальтера Стеннеса.