Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

— Пора прятать выводок! — какие могли быть рассуждения о работе советской артиллерии у замученной страхом матери троих малолетних детей? Плюс жены немецкого пособника? Если управляться рассудком, то после первого разрыва снаряда на стене здания пансиона благородных девиц, мать должна была сказать:

— Всё, ждать больше нечего! Нет отца нашего! Бежим спасаться сами! — а она продолжала чего-то ждать, отключив "автопилот"?

Если бы потащила спасаться в пещеры, а отец, приехав под охраной немецких автоматчиков числом трое на две дюжины пособников, никого бы не застал? Отпустили бы его немцы в таком случае? Пожалели его, как обладателя и владельца трёх малых детей? Не знаю, но допускаю такое. Чем бы всё кончилось для нас в первые часы после освобождения от врагов?

— Могло случиться и освобождение от жизни — влез с подлым замечанием компаньон — не подлое, не подлое! На одной из улиц за монастырём, девочка, что избежала угона в Рейх, сидела на пороге уцелевшего родного дома. Увидев первого освободителя, заплакала от радости и получила "привет" на слёзы:

— Што, сука, наеблась с немцами, а теперь плачешь!? - "торжество момента освобождения от рабства" было полным! Всё забылось в её жизни, но то, как соотечественник "приветил"- запомнила навсегда. Как забыть самое радостное воспоминание!?

— Да не еблась я с немцами, мала была! — исповедовалась она, когда было за пятьдесят и в отечество пришло время признавать прошлые грехи без последствий — у меня и мыслей о таком тогда не было!

— Как быть с "носителем освобождения", что так "ласково приветил" соотечественницу? Звание "героический представитель освободителей" пойдёт?

— "Приветил" девчонку потому, что и его так "привечали", с детства такие "приветы" слышал. Батюшка на матушке показывал… обучен с малолетства:

— Бабу в строгости держать! — о ином не знал солдатик. Скотство — оно сродни инфекции, или "цепной реакции". Это на выбор, что понятнее. Вы же "свои", вы иными быть не можете! Если кто-то из вас иной, чем все остальные, то вы "белую ворону" не принимаете в стаю:

— Перекрасься! Будь, как все, не старайся выглядеть лучше!

А тот солдатик злой и глупый был. Но писавшие "про войну" таких оправдывали: "он не отошёл от "горячки боя"… Вроде как бы в "беспамятстве" пребывал, а в беспамятстве не то, чтобы сказать гадость соотечественнику, в беспамятстве что угодно позволялось делать:

— "Поди, война идёт"!

— Скажи, бесяра, а факты связей оккупированных "советских" женщин с врагами были? И если "да", то следует о них писать? или спрятаться под "одеяло" "мал был и ничего не понимал в отношениях между мужчинами-захватчиками и захваченными женщинами"?

— Были, были… Всегда были и впредь будут. В основе войны затеваются по одним причинам, а лакомство "противными" женщинами — это что вроде награды… что-то вроде "сопутствующих товаров". "Истинные патриотки" из тех, кто считал, что "лучше засохнуть на корню чем переспать с немцем", измену телом расценивали по более строгой статье, чем рядовое предательство. Измена плотью каралась жестче, и считалась самой презренной из всех видов измен. Но не следует забывать и о "половой всеядности".

— Что за "всеядность"?

— Со всякой готов переспать?

— Нет!

— Тогда и захватчику нужно оставить выбор. И учитывать, что не всякая захваченная могла приглянуться врагу в качестве "конфеты" при любом "голоде на женскую плоть".

— Резонно. Скажи, внимание со стороны врагов "советскими" женщинами ценилось выше, чем внимание соплеменников?

— Внимание — всегда внимание от кого бы оно ни исходило. Если враг оказывал внимание — он выходил из определения "враг". Что видишь сегодня? Засилье Кавказа: наполовину арийские женщины, русские, то есть, выпускают чёрненькое потомство… А ведь враги по крови были ближе к русским женщинам, чем "кавказки чалавэк". И название этому есть: "неиспользованные возможности"… Всегда так будет: внимательный враг выходит из определения "враг" — что возразить "врагу рода человеческого"?

— Знаешь, как прошла жизнь солдатика, кто так "ласково" обложил юную и радостную соотечественницу?

— Знаю. Многое знаю. Могу сказать уверенно: у тебя, "предательского семени", нет оснований завидовать последующей жизни "ласкового" солдатика: спился он. Врагов — победил, но себя в любви к "зелёному змию" победить не получилось…

— Может, не следует нехороший эпизод вписывать? Поминать плохое?

— Может и не следует. Как у вас заведено? Сделал "ближнему" пакость — и быстро, без промедления, пусти следом "прошение о помиловании"!