Лев Сокольников - Саркофаг

Глава 11. Урал.

Когда для меня закончилась европейская часть советского союза, и начался Урал — не знаю. Прозевал я эти "кадры" по простой причине: ничего тогда не знал из науки "География", а если бы и знал, то карты "Железных дорог советского союза" у меня всё равно не было.

Станции, станции, станции. Будки с кипятком. Мы обгоняли другие эшелоны с людьми, и один такой я запомнил: такие же, как наши, вагоны, но в них всё добротно устроено. Капитально, основательно и надолго. Сегодня понял, что люди в том эшелоне ехали издалека и долго, и успели обжить вагон до состояния родного дома. Есть такой народ: где бы и на какое время он не поселился, он тут же начинает обживать новое место на века. Вот такими домовитыми были и пассажиры эшелона. В вагонном пролёте сидел пожилой и бородатый человек в простой одежде из домотканой материи. Обитатели эшелона говорили на том же языке, что я слышал в лагере польского города Люблина. Украинский язык, западный говор, но это мне ни о чём не говорило: я не знал ни "западного", ни того, каким пользовались жители Украины в пятистах километрах от нашего города. Было чему удивляться: смотри, они от меня ни на шаг не отходят! Всегда рядом! Мы обогнали хохлов и поехали дальше.

Обгоняли мы не только эшелоны с "живой силой", обгоняли и составы с "техникой" На уральские заводы везли переплавлять "металл войны": вражеское оружие. Как-то нас долго с одного перегона не хотела пускать станция Предуралья. Семафор не хотел поднимать в приветствии свои "руки" и эшелон ждал. Что такое езда живых людей в вагоне? Долгая неподвижность, поэтому в моменты остановки эшелона всех тянуло "размяться". Самыми нетерпеливыми были мужчины, женщины покидать вагоны боялись по причине отстать от поезда и потеряться. Пассажиры "литерного" высыпали из вагонов на разминку и для "малой нужды". Видел, как молодой мужчина, не терял времени даром и пилил ножовкой ствол немецкого карабина: молодой мужчина был явно "не советским человеком". Зачем "советскому человеку" обрез немецкой винтовки?

— Если криво отпилишь — можешь выбросить: пуля в сторону уходить будет — давал совет один из наблюдавших.

— Ничего, я его выровняю! — отзывался пильщик.

— Да и где ты патроны возьмёшь для ствола? — вопрошал всё тот же советчик — на хрен тебе этот ствол нужен! Беду нажить хочешь? Головы не сносить за ствол! — чем закончилось "вооружение" молодого парня — этого я не знаю. Он в другом вагоне ехал. В самом деле, зачем человеку ствол? Война-то окончилась, в кого стрелять из обрезанного немецкого карабина? И откуда молодой мужчина знал, что немецкая винтовка пригодна для дальнейшей "эксплуатации"? Видно, разбирался. Мимо проходила девочка постарше меня, и тот, кто отпиливал ствол у немецкой винтовки, спросил её:

— Какая станция будет? — на что она удивительно певучим голосочком ответила:

— Чебаркуль — было первое слово, что я услышал на Урале.

Красив Урал! Подобного я ничего ранее не видел. И леса Белоруссии красивы, помню их, любовался ими из окна теплушки, но уральские дивны: такие леса рисуют художники в иллюстрациях к волшебным сказкам. Была тайга сроком в три года во времена службы в стройбате, ныне проживаю в средней полосе России, где растёт смешанный лес, но лес Южного Урала, той его части, где он резко оканчивается и начинаются казахские степи — прекрасен!

Вот куда рвались граждане с Запада! Через какие-то километры последующей езды к станции с певучим названием "Чебаркуль" вспомнились слова песни, что я распевал в первом классе:

"Японцы-самураи

пытались до Урала,

пытались до Урала

границу перейти…"

— но поскольку в первом классе ничего иного о японцах не сообщили, то и тогда в пульмановском товарном вагоне далее песенного упоминания о Урале я не продвинулся.

Давнишние устремления врагов понял только сейчас, и в этом помогло родное телевиденье: как-то оно рассказало о древнем становище ариев на Урале: Аркаиме. Когда археологи раскопали древнюю стоянку арийцев? В советские времена? Пожалуй, нет, в советские времена раскапывать цивилизацию ариев никому бы не разрешили, тогда о древней стоянке ариев на пути в Индию никто бы и заикнуться не посмел. Опасно было говорить о них потому, что подобные разговоры протягивали ниточку между ариями с автоматами сорок первого года и теми, кто не менее пятнадцати тысяч лет тому назад прошёл вдоль Уральских гор на пути в Индию из северной страны Арктиды. Быть не в меру любопытным к истории "мифического" народа с названием "арийцы" в "стране советов", было опасным и осудительным занятием. Родное телевиденье всем прекрасно, но оно в нужные моменты бывает скупым на информацию, и тем самым слабые мозги своих почитателей понуждает работать в ненужную сторону. Упомянутая передача о музейном Аркаиме Южного Урала утверждала о том, что временное становище арийцев — не просто временное становище ариев, а место арийской цивилизации. Всё, конец, открытие свершилось! родина ариев найдена! Хочешь верить в это — твоё дело, сомневаешься в открытии — опять твои заботы. Если ты уверен, что южноуральский Аркаим — всего лишь проходная, пусть и длительная, "станция" ариев на пути в Индию — твоё дело, никто тебя за горло брать не будет с обвинениями: "упорствующий в грехе". Мест длительного проживания ариев после того, как родная и любимая Арктида скрылась под водой, не было. Указания о том, что такими местами могли быть Скандинавия, Британские острова и территория нынешней Германии — заблуждение. Но это всё — потом, через многие годы недозволенного любопытства об арийцах.