Лев Сокольников - Саркофаг

Для разжигания "великого костра любви" к родному отечеству в сердцах мальчиков и девочек не позже восьмилетнего возраста, их необходимо возить по просторам отечества, и не в классных вагонах с туалетом, а в теплушках. Большой пульмановский вагон летом — уже роскошь. Только тогда, и ни в каком ином возрасте, в их сердцах навеки поселяется восторг от увиденных красот отечества. Попутная просьба к тем, кто будет перевозить в вагонах детей:

— Не показывайте им такие места, где им никогда не придётся жить. Например, не нужно им видеть Тирольские Альпы в Австрии, это лишнее.

Провезите меня по железнодорожному мосту через Миссисипи или Дунай — такой переезд восторга не вызовет потому, что в юности далёкой я уже проезжал Волгу. Когда товарняк с переселенцами въехал на первый пролёт моста, то кто-то в вагоне сказал:

— Волга… — и тут же ужасный, мой отвратительный, контуженный отечественной бомбой мозг, суёт не к месту чужие слова на родную мелодию:

"Volga, Volga, Muter Volga

Volga русишен река!

Не видала ты подарков

От донского… мудака!" — последнее слово я пропел вслух без малейшего представления о том, что оно значит! Вот так всегда: сначала говорил слова, и только спустя время понимал их значение. Как сделать наоборот?

Поезд тащился через мост очень долго, и казалось, что мосту не будет конца. Страха в этот раз не было: война-то кончилась! Вспомнил родной мост, что недалеко от монастыря, и тот вечер, когда отец, вражеский пособник с семейством убегал от справедливого возмездия. Родной и любимый мост, по которому четыре года назад всё наше семейство убегало от справедливого наказания, был намного короче… но любимее, чем этот, длинный и бесконечный.

На пешеходных настилах моста прогуливались часовые, но от кого они охраняли "важный стратегический объект" спустя два года после внушительной победы — такое знать было мне не дано. Да и не только моим одиннадцати годам не дано было такое знать, на вопрос о необходимости охранять мост в центре России не смог бы ответить и куда более сообразительный человек, чем я. Мал ещё! Но всё же интересно: почему его нужно было охранять? Всех врагов перебили-ликвидировали, откуда им взяться в самом центре победившей страны?! Ночами — тихо, давно никто и никого не бомбит, не слышно ни единого выстрела, а тут — часовой! Или я ничего не понимал? вдруг один-единственный злоумышленник из числа прошлых врагов всё же остался и готов покуситься на чудо мостостроения под номером "два"!? На первом месте для меня оставался родной мост, что сохранил жизнь всему нашему семейству в "августе памятного сорок третьего" Понимать надо, дорогой товарищ!

От проезда по родному мосту в августе сорок третьего в теплушке, впечатлений было больше. Оно и понятно: тогда была приличная, сильная бомбёжка от родной советской авиации! А сейчас длинный, бесконечный мост через великую русскую реку прекрасен, но… Чего мне тогда не хватало для полного восторга при переезде через великую русскую реку?

Сколько времени мы были в пути? Не помню.

Вагон, вагон, движение вагона, но не моё движение. Практика по посадке на движущийся транспорт потихонечку умирала во мне. Я оставался ловким, гибким и в меру сильным для своих неполных двенадцати лет. Двенадцать — это уже много! На одной из станции, выпендриваясь, и производя "гимнастические" упражнения на полозе, по которому перемещается дверь вагона, я прыгнул с него, и в полёте, моя правая рука попала между стенкой вагона и этим полозом…и получил закрытый перелом правой руки и дикую боль к нему. Я повис на руке потому, что полоз был выше, чем длина моего туловища. Я орал и меня вытащили мужчины. Минут через пять состав двинулся в дальнейший путь. Мать посчитала, что я просто "ущемил" мышцу, и твёрдо убеждённая в своём диагнозе, просто-напросто перебинтовала сломанную руку… Что говорить о моём дальнейшем продвижении на Урал? Малейшая тряска вагона причиняла нестерпимую боль, боль была бесконечной. Могу гордиться: я был первым человеком, которому сломанную конечность "иммобилизовали" всего-то узкой полоской шерстяной материи. Твёрдо могу заявить следующее: каждому в этой жизни отпущена порция физических и душевных мук, и ещё никто не избежал "своей чаши" Или "участи", это по желанию. Возможно, что у тех, кто идёт сзади нас, не будет повода "испить её". И ещё: моря и океаны, да и не только большие водоёмы, но и простые лужи, каждый год берут дань людскими жизнями. Сломанной правой рукой я заплатил железной дороге свою "дань". Всё, "железка", я с тобой в расчёте!