Александр Яковлев - Осенняя женщина [Авторский сборник]

«Извольте работать без солнца» (А. П. Чехов, «Остров Сахалин»).

Корейские облака и оранжевое августовское солнце, падавшее за Татарский пролив куда-то в район Владивостока, завораживали. Я стоял на балконе гостиницы для моряков и не мог взять в толк, за что в этом блаженном краю платят северные надбавки.

Теплый вечер ласково опускался на бархатистые от зарослей бамбука сопки. По искрящейся легкой зыби пролива плавно шествовало на юг далекое и такое хрупкое на вид судно. Зеркальную гладь порта взрезал неторопливый и неугомонный буксир. За что же, за что оклады живущих тут умножались на коэффициент 1,4 (а для моряков на 1,6), к которому каждый год добавлялась еще одна десятая?

«Это еще что, — скорбно вздыхали старожилы. — Раньше у нас вообще коэффициент был 2. Да приехал один деятель…».

Деятель принадлежал к самой верхушке партийной власти. Оказавшись на Сахалине в разгар бархатного сезона, что тянется с конца июля по начало октября, чиновник не на шутку задумался. За что платят надбавки? Он интересовался конкретно. За отсутствие солнца, — конкретно пояснили ему. То есть, человек живет в жутких условиях, копит целый год денежку, которую затем благополучно и просаживает на югах, набираясь солнца и витаминов для дальнейшей жизни в жутких условиях. Чиновник хмуро оглядел залитые яркими лучами широкие проспекты областного Южно-Сахалинска, окунул палец в теплые прибрежные воды и разгневанно распорядился урезать льготы. И осталось старожилам вспоминать былой шелест банкнот, да чесать в затылке.

А солнце… Что ж, солнце здесь действительно яркое и теплое. С конца июля по начало октября. В остальное же время — тот самый ветер, что не пускает сюда облака российские. И этот ветер сбивает над островом корейско-японскую хмарь. И дует с воем неделями напролет, выматывая душу. Неделями живешь под серым небом среди серых домов и лиц.

«И высокие седые волны бьются о песок, как бы желая сказать в отчаянии: «Боже, зачем ты нас создал?»» (А. П. Чехов, «Остров Сахалин»).

У приезжающих на Сахалин юных жен не менее юных мореходов вид довольно надменный. Они твердо знают — эту дыру они потерпят в лучшем случае года три-четыре. За намеченный срок муж обязан: как можно чаще ходить в загранрейсы и как можно больше зарабатывать валюты. Твердой японской йены. К тому же новоиспеченному мореходу и жилплощадь обещали… Обещали…

А мореход первым делом прямиком попадает в каботажное плавание. То есть, возит уголь на Курилы или тушенку в солнечный Магадан. На пароходе типа «Шатура», о котором сказано коротко и емко: «То ли спьяну, то ли сдуру угодил я на «Шатуру»». Это проржавевшее корыто, уже лет десять вымаливающее списание «на гвозди», скорбно продолжает длить свою морскую жизнь вопреки всем законам безопасности и плавучести. Палубная команда до одури орудует шкрябками, стервенится боцман-«дракон», не вылезают из машины механики-«маслопупы», но… Старость неотвратима, и старость судна — в том числе.

В короткие и долгожданные дни списания на отдых моряк застает красавицу-жену в перенаселенном общежитии. Здесь общие кухня, душевая и туалет сплачивают товарок по несчастью. Они еще хорохорятся и язвят мужей. Но теперь их гложет лишь одна мысль — получить отдельное жилье. Хоть какое. Тем более, что и дети как-то внезапно появляются после кратких визитов мужей, истосковавшихся в море по теплу любимых рук.

И лишь к концу намеченного трехлетнего срока начинает проглядывать некий светлый блик впереди. Моряк наконец-то попадает на судно, идущее в загранрейс. Пусть это и Корея. Но уже попахивает валютой. Да и очередь на жилье худо-бедно движется. Правда, дома из каменистой почвы острова рождаются с большой натугой и дороговизной.

Так проходит лет десять. Заматеревший морской волк уже по праву ходит на добротном судне в Японию. Некогда тосковавшая по материку матрона, в которой трудно узнать юную хрупкую и надменную красавицу, в окружении трех ребятишек с наслаждением копается на дачном участке. И лишь изредка, оторвавшись от прополки грядок и глянув в низкое серое небо, вспоминает о теплом Севастополе… Да что вспоминать, душу бередить… Вон уж и дочь старшая скоро совсем невестой станет. Пора ее на материк отправлять в институт…

«…женщина, в первое время по прибытии на Сахалин, имеет ошеломленный вид» (А. П. Чехов, «Остров Сахалин»).

Новичку на Сахалине перво-наперво радостно сообщают чеховское: «Климата здесь нет, а есть дурная погода».