Александр Яковлев - Осенняя женщина [Авторский сборник]

Глядя на него, Людовик вдруг вспомнил о старом неаполитанском предрассудке, о котором некогда рассказывала Марта: «Если у человека глубоко сидящие глаза, это говорит о том, что его голова переполнена самыми удивительными фантазиями». Беспричинно стало весело и захотелось узнать о фантазиях этой головы. А фигура с выставленным пальцем показалась чрезвычайно комичной.

— Простите меня, святой отец, — проговорил Людовик добродушно. — Я не имел права разговаривать в таком тоне с гостем.

— В лице которого ваш дом посетила сама Церковь, — подхватил священник.

Но и он смягчился, видя перед собой раскаявшегося молодого человека.

— Вы молоды, — спокойно и веско заговорил он. — А молодость имеет право на ошибки. Лишь бы они не переросли в неисправимые заблуждения. Но в том и состоит задача пастыря — вовремя вернуть в стадо заблудшую отцу. И потому, прежде всего я посоветовал бы вам избавиться от книг вашего дядюшки. Среди них — мало достойных внимания истинного христианина.

— Я как раз и занимался разбором библиотеки, — сказал Людовик, в глазах которого запрыгали озорные огоньки. — И должен признаться, содержание большинства из них представляют для меня полную абракадабру. Отчего же должен я их бояться?

— Ну, большой опасности они не несут. К тому же самые богомерзкие из них были преданы огню. И все же…

— Взять хотя бы эту, — Людовик вновь раскрыл инкунабулу на известной странице. — Сказано: «Испытай силу слов». Но какая сила может скрываться в этакой бессмыслице?

— Вы почти буквально повторяете одно из наиболее разумных высказываний вашего дядюшки. А видит Бог, я никогда не отказывал ему в уме! И ваш заблудший родственник всегда подчеркивал, что если не знаешь точно, к чему стремишься, то не помогут ни книги, ни советы мудрецов. Именно заблуждение и невежество, а также нежелание прислушаться к слову Божьему и толкают несчастных на поступки неразумные.

— Благодарю вас, святой отец. Я подумаю над вашими словами, совершенно искренне сказал Людовик. — И самым тщательным образом разберусь с библиотекой. И уж постараюсь отличить «истины веры» от «ученых мнений».

— Надоела эта бодяга! — возмутился Федор. — Скукота, зубы ломит.

— Понимаю, соскучился по приключениям, — сказал я. — Щас сделаем!

— Нет, — покачал он головой. — Недостоверные мои приключения. Да и я какой-то…

— Ходульный, — сочувственно подсказал Торопцев.

— Во-во, — нехотя согласился Федор.

— Ну, тогда давай продолжим историю Людовика и Мадлен, — как можно мягче сказал я.

Но и это предложение не вызвало у Федора прилива энтузиазма.

— Не хочу, — капризно сказал он. — Не хочу трагического финала. И так уже все понятно.

— Ну, знаешь, — уже не выдержал я. — Хочу, не хочу… Как загоню сейчас… Куда Макар телят не гонял…

— Какой Макар? — заинтересовался Федор.

— Брось, — выступил Саша в роли миротворца. — Давай лучше еще возьмем, посидим, поболтаем…

Но в зале вдруг погас свет. Тут же включился. Буфетчицы давали знак лавка закрывается.

— И тут невезуха, — угрюмо посетовал Федор.

— Что ж, по домам. Работать, — деловито сказал Саша.

— А тебя куда? — тоном таксиста поинтересовался я у Федора.

— К черту. К Старому, — спокойно сказал Федор. — С ним интереснее. Расскажу ему, что ты тут наплел о демонах, — с нехорошей усмешкой добавил он. — То-то повеселится…

Саша Торопцев действительно снабдил меня соответствующей литературой. Но и по прочтении ее не смог я решить проблем языка и достоверности происходящего. Сплошной произвол получался!

Ну, ее, эту средневековую Европу… Пусть Саша описывает.

А Федора, ворчащего по поводу моей непоследовательности, я в какое-нибудь другое место отправлю. И пусть он там окажется так же внезапно, как авра леватиция!

АВРА ЛЕВАТИЦИЯ (лат.) — внезапный, непонятно откуда пролившийся дождь при совершенно ясном небе.