Алиса Бяльская - Опыт борьбы с удушьем

– Ну, осознал совершенное тобой преступление? – спросил прокурор.

– Нет, – спокойно ответил я.

– Как нет? – Они все на меня уставились.

– Так. Я не признал себя виновным на суде и сейчас не признаю. И никогда не призна`ю. Я был осужден незаконно. Я невиновен.

– Все понятно. Мы тебя не освобождаем.

Я был единственным из всей нашей группы, кто не прошел суд по УДО. Возвратились обратно. Все, с кем я был на суде, быстренько собрались, и через десять минут ноги их в зоне не было, «чао, бамбино, сорри». А я остался, что делать дальше, не знаю.

– Ты единственный за мою практику, кого не отпустили по УДО, – ко мне подошел Хозяин, который узнал о том, что произошло.

Я про себя думаю: «Что теперь? Деньги отдай обратно».

Но чтобы мент отдал деньги? Такого за историю Советского государства не бывало никогда. И он понимает, что он мне деньги отдать не может.

– Что же будем с тобой делать? Знаешь что? Будем ждать следующего УДО, а я тебя пока переведу в районную больницу в Марнеули. Будешь жить в больнице как больной. Я договорюсь.

Больничка располагалась в старом скособоченном двухэтажном здании на тихой тенистой улице. Была она совсем маленькой, палат на двадцать. У меня на одного была отдельная большая палата – все же я был заключенным, – но ко мне никто не заходил и с медицинским персоналом больницы я никак не пересекался. Я обследовал близлежащую территорию и в конце нашей улицы, буквально в двадцати метрах от больницы, обнаружил сказочную шашлычную. Через неделю повар уже готовил для меня по заказу: люля, лобио и шашлык, опять же: сыр, зелень, огурчики, помидорчики. Что еще нужно? Все хорошо, только одиноко. Я ждал, когда меня отпустят. Ко мне приехали грузинские ребята и привезли несколько ящиков вина и чачи, я их держал под кроватью. Два раза в день приезжал наряд из зоны, проверять, не сбежал ли я. На самом деле, они приезжали выпить и закусить, поэтому к моменту их приезда я на столике у себя выставлял бутылку или две и легкую закуску: сыр, зелень. Они выпивали и уезжали. Реваз навещал меня два раза в неделю, привозил домашнюю еду, книги, а то бы я с ума сошел от скуки.

– Сколько ты уже здесь живешь, в больнице?

– Три месяца.

– И когда следующий УДО?

– Не знаю, Хозяин пока ничего не говорил.

Вдруг он замер и уставился в окно у меня за спиной. Потряс головой, поставил стакан с вином на стол и со всей силы ударил себя кулаком в лоб, аж стук пошел по палате.

– Что случилось? – Я оглянулся на раскрытое окно, но ничего необычного не увидел, только деревья качали ветками, как всегда.

– Я подлец, Саба, прости меня, я подлец – Он зарыдал и начал бить себя кулаками в лоб.

То еще зрелище: сидит взрослый здоровый мужик, рыдает как младенец и изо всех сил лупит себя кулачищами по голове. Еле успокоил его, налил чачи, он выпил залпом, утер мокрое от слез лицо.

– Как я забыл? Мой одноклассник – начальник КГБ Марнеульского района.

– Плакать не надо. Что ты здесь сидишь? Давай, иди к нему.

Он убежал. Через час в дверь постучали, и в палату вошел мужчина в штатском. Хоть и грузин и в штатском, а по роже, по тому, как держится, все равно сразу видно, что он, как мама моя говорила, «из органов».

– Бялый? – спросил мужчина.

– Да, – отвечаю.

– Поехали.

– У меня проверка скоро, наряд приедет из зоны.

– Не волнуйтесь об этом.

Спустились вниз, у входа стояла черная «Волга». Мужчина открыл передо мной дверцу машину, сам сел за руль. Приехали в здание КГБ района. Водитель проводил меня до кабинета начальника. Когда я вошел, они с Ревазом сидели за столом, выпивали. Увидев меня, начальник встал, подошел ко мне, протянул руку.

– Константин Гелавани.

– Бялый. – Я пожал ему руку.

– Очень приятно. Скажи, до завтра потерпишь?

– Да.

– Завтра с утра суд будет. К двенадцати часам дня будешь свободен. А теперь простите, друзья, работать надо. Не беспокойтесь, все будет в порядке.

Что-то по-грузински сказал Ревазу, они обнялись, и мы вышли из кабинета.

– Если он говорит, так и будет. Не беспокойся, – сказал Реваз ободряюще, и тут плечи у него затряслись, лицо сморщилось, и он опять заплакал. Сел на стул в коридоре, схватился за голову, хорошо еще не бил себя кулаками. Честно, устал я от грузинской эмоциональности.

– Что сейчас?

– Ты же мог ни одного дня не сидеть! Как у меня вылетело из головы?!

На следующий день за мной опять приехала «Волга», и я на ней доехал до здания городского суда. Вошел, а там пусто, нет никаких заключенных, суда никакого нет. Оглянулся, увидел, что по коридору ко мне идет Гелавани. Завел меня в комнату. Там за столом сидели те же люди, что и в прошлый раз.