Александр Ласкин - Дом горит, часы идут

Надо ли удивляться, что они понимали друг друга. Ведь Евно Фишелевич тоже совсем не аскет.

Кстати, при его комплекции такие жертвы вредны. Так что тут не только его желания, но требование природы.

Потом, как уже упоминалось, дамы. Для него это столь же обязательно, как хороший обед.

В департаменте обо всем позаботятся заранее. Не нужно намекать директору, что хорошо бы доплатить.

Придет Евно Фишелевич к своему благодетелю, а он уже все понял заранее.

Знаю, знаю, инфляция. Стоимость человеческой жизни падает, а наша работа растет в цене.

Долго рассуждать не станет. Сразу наложит соответствующую резолюцию.

Буковки ровные-ровные, как бы безразличные к смыслу написанного, а текст такой: “Выдать г-ну Азиеву 30 рублей серебром”.

Понимаете, почему Евно Фишелевич испытывает благодарность? Потому, что действительно есть за что.

Может, у другого агента нет этого чувства, но Азефа оно постоянно посещает.

Тут важны его сомнения в себе. Что-то вроде такой мысли: если бы я был один, то вряд ли все сложилось удачно.

11.

История эта с бородой. Кто-то давно бы забыл, а Евно Фишелевич помнит.

Все началось с того, что полицейское ведомство помогло его поступлению в Электротехнический институт в Карлсруэ.

Видел бы он это заведение как свои уши. Слишком мало у него знаний для того, чтобы оказаться в числе счастливчиков.

В таких случаях надо искать обходные пути. Доказывать свою нужность не по прямой специальности, а по другой линии.

Эта линия тоже приводит в студенты. Ведь для того, чтобы наблюдать за учащимися, следует быть одним из них.

Конечно, от экзаменов это не освобождает. Другое дело, что вряд ли тебе будут особенно докучать.

Видят, у человека своя планида. Электричество его занимает постольку-поскольку.

Когда Азеф отвечал на билет, профессор извелся. Как ему хотелось вести себя вызывающе, но он боялся переборщить.

С ним ведь вчера имели беседу. Убедительно просили быть подобрее к сотруднику их ведомства.

Вот почему Азеф начал учиться, не потеряв ни грамма веса. Кое-кто похудел над учебниками, а он прямо вкатился в институт.

Потом его тоже оберегал департамент. Если он ловил уважительный взгляд, то сразу понимал, откуда сигнал.

Причем не то чтобы посмотрели с симпатией и остыли. В его отсутствии сохранялась теплота.

Вот докладная его куратора. Познакомиться с этой бумагой он точно не мог.

“Словом, перспектива рисуется у него прекрасная, только бы удались его выпускные экзамены в Электротехническом институте”.

Конечно, куратор шутил. Делал вид, что их ведомство по каждому вопросу встает в очередь.

Скорее всего, старался для адресата. Рассчитывал на то, что тот одобрительно ухмыльнется.

Ну что такое этот институт? Если понадобится, само электричество будет работать на них.

Вновь отметим доброжелательность. Ведь бывает сотрудник необходимый, а от общения с ним тошнит.

Филер и есть филер. Как его ни гримируй, он все равно себя выдаст: куда спрячешь бегающие глаза и блуждающую улыбку.

У Азефа ничего общего с таким персонажем. Точнее сказать, среди множества его масок этой точно нет.

12.

Многие считали, что Азеф потешался. Революционеров и полицию не ставил ни во что.

Вот ведь что придумал. Когда обедал с товарищем по партии, назвал себя вегетарианцем.

Мол, совсем не могу есть мясо. При виде жаркого представляю мирно пасущихся баранов.

Ясно, что вегетарианцем он стал к вечеру. Утром не только с удовольствием ел антрекоты, но попросил добавки.

Так Азеф поступал во всем. Сколько труда отдал боевикам, столько же охранному отделению.

Причем всякий раз не знал меры. Как в качестве агента полиции, так и в качестве революционера.

Иные предатели выдают, как выдавливают. Он же это делал целыми списками.

Да и среди революционеров встречаются щепетильные. Не так легко им выстрелить или взорвать.

Видно, это и сбило всех с толку. Все же люди еще не привыкли к тому, что можно никого не жалеть.

13.

Вот мы и дошли до Коли Блинова. Точнее сказать, у Азефа до него дошла очередь.

Известно, как меняются люди при встрече с полицией. У самых легкомысленных появляется складка у рта.

Говорят, Достоевский сказал юному Владимиру Соловьеву: “Вам бы, молодой человек, на каторгу”.

Мол, не все же ваши абстрактные идеи. Хорошо бы подышать кристальным воздухом вдалеке от столиц.

Азеф говорил то же, что Достоевский. Советовал Коле избавляться от недостатков самым решительным способом.