Игорь Сапожков - Золотое Дѣло

Однажды, когда всплыли данные о местонахождении Янтарной Комнаты и Алексей Петрович с помощниками и радистом, вылетели в освобождённый от немцев Кенигсберг, Захар уговорил командира разведвзвода лейтенанта Антонова взять его с собой на задание. Задание было не сложное, необходимо было дождаться в условленном месте, в районе линии фронта, группу разведчиков, принять «языка» — немецкого офицера, захваченного в плен и доставить его в расположение штаба. Единственным осложнением операции было то, что немецкие части занимали на этом участке фронта более выгодное стратегическое положение и контролировали позицию с небольшой высоты, а поменять место перехода разведчиками линии фронта, было невозможно из-за того, что у них был повреждён передатчик. Когда, две недели назад операция только планировалась, диспозиция фронта была несколько иная и тогда это место подходило идеально. В последнем эфире, когда связь уже была односторонней, разведчики упомянули о планшете с секретными картами, захваченными вместе с «языком». Командир развед роты, капитан Авдеев придавал этой карте важное значение. Если окажется, что на ней указаны дислокации немецких подразделений и аэродромов, это очень упростит готовящееся наступление нашей дивизии.

Легко всухомятку поужинав и ещё раз проверив оружие, отряд отправился на задание. Часть дороги они ехали на дрезине, оставшуюся до линии фронта — бегом. В заданный квадрат, как и планировалось отряд вышел когда настали сумерки. Без шума устроившись в глубоком окопе, солдаты в ожидании условного сигнала, внимательно вслушивались в тишину. До встречи оставалось меньше часа. Темноту ночи, постоянно резал яркий свет прожектора с немецкой стороны. Луч медленно, метр за метром ощупывал землю, выхватывая из темноты столбы с колючей проволокой, брошенную технику, бездонные воронки от тяжёлых авиабомб.

— Они здесь, — неожиданно громко сказал старший группы, младший лейтенант Антонов, — всем внимание, начинаем отвлекающий манёвр.

В воздух одна за другой, взлетело две осветительные ракеты, а затем Зинчук поднял над головой ППШ и не глядя выпустил в сторону немцев, обойму трассирующих пуль. Смысл манёвра заключался в том, что бы отвлечь немцев на себя, тем самым ослабив их внимание, на участке прохода линии фронта разведгруппой.

— А теперь все на дно, быстро…

Тишину разорвал оглушительный свист и сразу за ним взрыв:

— Миномётами утюжат, зараза, — выругался Зинчук, — всем рассредоточится, Пандир ко мне!

Снаряды падали один за одним, иногда так близко, что солдат обдавало градом земли. Захар вдруг вспомнил ту самую бомбёжку, мгновенно оживший в нём ледяной страх вжал его спиной в холодную стену траншеи. В себя его привёл голос Антонова, офицер орал ему прямо в ухо, перекрикивая вой миномётных снарядов:

— … Помнишь я показывал на карте церковь…

Прогремел взрыв.

— … Не высовывайся из окопа, пригнись и беги туда, здесь сейчас будет жарко. Постарайтесь доставить «языка» к утру, это очень важно и планшет…

Теперь взрыв раздался совсем рядом и на их каски со звонам посыпались осколки камней и комья земли:

— … Планшет береги…

Взрывной волной Антонова прижало к Захару:

— … Понял, планшет срочно в руки Авдеева! Давай, — он хлопнул Захара ладонью по плечу, — не подведи, сынок!

Захар побежал. Он слышал, как затарахтели автоматы Авдеева и Зинчука, разведчики продолжали отвлекающий манёвр. Начал накрапывать колючий дождь.

Захар остановился немного отдышаться. Перестрелка осталась позади, один из снарядов поджёг заброшенный блиндаж и свет от огня немного растворил темноту. Захар узнал помеченную на карте разрушенную церковь и тут же услышал:

— Стой, кто идёт?!

— Куприянов… — громко ответил он фамилию старшего разведгруппой, которая так же служила паролем.

— Куприянов погиб, здесь сержант Заболотный…

Захар подошёл поближе, назвал своё имя и протянул руку, сержант её пожал. Захар коротко описал обстановку, Заболотный внимательно слушал и часто кивал. Захваченного майора он привязал к дереву, а сам отправился на встречу. Сейчас им предстоит вернуться, забрать «языка» и лишь тогда двигать за линию фронта.

— Майор Кёлер, — сержант указал подбородком на привязанного к дереву немецкого офицера, его голова криво свесилась набок, изо рта торчал грязный кляп. Заболотный присел на корточки, на минуту задумался, потом снял с головы пилотку, вытер ею пот со лба и не оглядываясь тихо сказал: