Алекс Тарн - Несси

Я вернула камеру на дом. Он выглядел совершенно необитаемым, но я-то знала, что в нем находятся сейчас семеро: Рани с его ребятами и Убейди, крысой затаившийся где-то в подвале или в одной из квартир. Я слышала по связи переговоры раниной группы. Спецназовцы заканчивали прочесывать нижний этаж, уже в третий раз безрезультатно пройдя все здание сверху донизу. Голоса звучали недовольно: ребята досадовали, что их снова и снова заставляют совершать бесполезную работу. Они были уверены, что хватило бы и одного прохода – максимум, двух.

Наконец Рани вышел на связь и доложил о завершении осмотра – отрывисто, с рокочущим “р”, как всегда, когда он бывал раздражен.

“Он еще не знает про ребенка, – подумала я и улыбнулась от этой несвоевременной мысли. – Посмотрим, станет ли он рокотать тогда… И что он вообще скажет? И с каким выражением лица?”

Командный пункт озадаченно помолчал, а затем дежурный радист передал приказ: прочесать дом заново.

– Заново? – возмутился Рани. – В четвертый раз?

Честное слово, я еще никогда не слышала его таким сердитым. На связи снова воцарилось смущенное молчание.

– Вот же холера, – пробормотал наш дежурный офицер. – Взорвать бы эту дерьмовую коробку и дело с концом. Черт его знает, какие там могут быть схроны – в стенах, между перекрытиями. Поди все простукай в таком большом здании…

Я вспомнила, как доктор ощупывал мой живот, и мне показалось, будто что-то шевельнулось там, внутри, хотя, конечно, этого не могло быть на таком маленьком сроке. В динамике щелкнуло и прежний начальственный голос произнес:

– Несси, здесь Полюс. Ты уверен, что нет смысла продолжать? Подумай, прежде чем ответить.

– Если и продолжать, то не так, – сказал Рани. – Трижды уже каждый метр прошли. В каждой комнате, на крыше, в подвале… Глухо.

– Подумай еще раз, – устало проговорил командир. – Шабак мамой клянется, что Убейди там.

– Пусть лучше не клянется, а скажет где искать, – с досадой хмыкнул Рани. – Мы не рентген, чтобы сквозь стены видеть.

“То-то и оно, что не рентген, – подумала я. – Так и не догадался, что происходит у тебя под носом. Хотя мог бы и почувствовать по моему поведению. Какие все-таки мужчины невнимательные. Если бы, к примеру, Рани забеременел, я бы сразу заметила”.

Я представила себе беременного Рани и прыснула. Дрор недоуменно взглянул в мою сторону и снова вперился в монитор. Рани немного помолчал и осторожно добавил:

– Взрывать надо…

Связь притихла, словно затаив дыхание.

– Надо?! – сердито выпалил командир. – Что надо, а что не надо – без вас разберутся. Я от вас результата жду, а не советов. Советовать жене своей будешь, при родах. Как понял?

Я чуть со стула не упала. Этот генерал определенно был настоящим провидцем. Странно, что при таких способностях он не мог указать точное место убейдовского схрона.

– Понял, – мрачно ответил Рани.

– Что ты понял? Двадцать четыре квартиры я сносить не стану. Не стану! Короче, так: если ты не можешь выполнить задание, операция закончена. Подумай еще раз.

– Я уже подумал, – сказал Рани, помолчав. – Не вижу смысла делать то же самое в четвертый раз.

– Тогда выходите. Сворачиваемся. Конец.

Связь смолкла. Рядом со мной Дрор с досадой хлопнул ладонью по столу.

– Снова ушел, сволочь! Тьфу!.. Теперь когда еще такой случай будет? Тоже мне, шайетет… Хотя они-то что, они-то свое дело делают. А вот начальнички… Каждый о своей шкуре печется.

Наконец-то. Я посмотрела на часы. Теперь у них, наверное, будет разбор операции. Это два-три часа… потом еще час на туда-сюда… в общем, к двум он должен включить свой мобильник. Начну звонить с двенадцати. Я навела камеру на вход в здание. Хотелось увидеть, как Рани с ребятами смотрятся при полном вооружении, в касках и бронежилетах.

Всех этих парней я уже не раз встречала на свадьбах и пикниках. Они всегда выглядели так, будто сидят бок о бок, даже когда находились в разных концах комнаты; постоянно перебрасывались только им понятными шутками, взглядами и улыбками, словно на каждом было нацеплено устройство связи, как сейчас. Иногда они отходили в сторонку, чтобы вполголоса обсудить что-то без помех и без посторонних. Честно говоря, мне эти мальчишеские заговоры не нравились: я не собиралась делить Рани ни с кем.

Вот и теперь меня не слишком интересовала сама операция и сопутствующие ей разногласия. В какой-то мере это даже казалось продолжением все той же игры в индейцев на пикнике. По-настоящему важные дела вершились сейчас здесь, в моем драгоценном животе.