Анатолий Тоболяк - Во все тяжкие…

— Понятия не имею, Костя. Но полагаю, что хорошо. Даже наверняка все у нее хорошо… без тебя-то.

— Анатоль!

Да?

— Ты хочешь сказать, что ты еще не был у нее?

— Конечно, не был. Ты же только что улетел.

— ТОЛЬКО ЧТО?! Я уже три дня как улетел! И ты не мог на час-другой оторваться от своей писанины, чтобы навестить ее?

— Мог, но посчитал преждевременным. И еще неделю подожду.

— Анатоль!

— Да?

— Ты завтра же зайдешь к ней — желательно со своей Натали — и все основательно разузнаешь. А я послезавтра позвоню тебе. Хорошо, Анатоль?

— Не знаю. Не обещаю. Скорей всего нет! — раздраженно сказал я.

— Анатоль, ты хочешь, чтобы мы крупно поссорились?

— Нет, не хочу. Но и выполнять твои шальные приказы тоже не хочу.

— Это просьба, а не приказ. Анатоль, сделай, пожалуйста, как прошу, — взмолилась Москва.

— Едрена мать! Костя! Ты меня по-настоящему пугаешь. Ладно, зайду.

— Вот и молоток! Спасибо.

— А почему ты сам ей не позвонишь, хотел бы я знать?

— Я звонил.

— Когда?

— Вчера.

— Ну так что ж ты мне голову морочишь! — закричал я. — У тебя ведь наисвежайшие сведения.

— Э, нет, Анатоль! Она и ты — это разный уровень информации. Будь в гостях корректным.

— Еще каким?

— Приметливым.

— Так. Еще каким?

— К сожалению, ты не умеешь быть хитрым. А это бы не помешало.

— Все?

— Может, твоя Натали что-нибудь углядит. Она все-таки женщина.

И ее, значит, вербуешь? Как Москва? Где живешь?

— В «России» живу, в «России». А Москва… пошла она подальше!

На этом мы закончили, распрощавшись, разговор. Сонная Наташа пи о чем меня не спросила, а я не стал ставить ее в известность об агентурном поручении Автономова.

Я вообще не посвящал Наташу в сутяжные семейные дела Автономова, а уж во взаимоотношения его и Милены — тем более. Назавтра, выбрав время, когда она ушла навестить молодоженов, я отправился скрепя сердце проведать мадам Никитину. Был уже восьмой час, но весеннее солнце, миновав вершины сопок, стояло еще высоко в небе. БУДЬ КОРРЕКТНЫМ И ПРИМЕТЛИВЫМ, вспомнил я указание Автономова и громко рассмеялся, испугав маленькую девочку. Затем я помрачнел, подумав о своей странной миссии соглядатая.

Конечно, вместе с Наташей было бы легче оправдать свой визит к Милене. Но она напрочь отказалась: в отношениях этих двух женщин с первого дня наметилось взаимное непонимание и неприязнь.

ЗДРАВСТВУЙТЕ, МИЛА. Я ПРИШЕЛ УЗНАТЬ, КАК ВЫ ЖИВЕТЕ-ПОЖИВАЕТЕ. АВТОНОМОВ ПОРУЧИЛ МНЕ ПРИСМАТРИВАТЬ ЗА ВАМИ. ИТАК, ПРИЗНАВАЙТЕСЬ ЧЕСТНО: СКОЛЬКО ЛЮБОВНИКОВ НА ВАШЕМ СЧЕТУ. Тьфу, чтоб ты пропал, Константин Павлович!

В газетном киоске я приобрел за 1500 рублей последний помер «Известий» и прихватил бесплатно листовку с фотографией г-на Зюганова и кратким изложением его предвыборной программы. ЭТО ПОДАРОК ВАМ, МИЛЕНА, ОТ КПРФ. ПОВЕСЬТЕ В КРАСНОМ УГЛУ, КАК ИКОНУ, И МОЛИТЕСЬ ПЕРЕД НЕЙ ПО УТРАМ. Аминь.

Я поднялся на верхний этаж и нажал кнопку звонка. НУ ЧТО СКАЗАТЬ? ЧТО? ЗАЧЕМ Я СЮДА ПРИПЕРСЯ?

Хозяйка не замедлила открыть дверь. Ее глаза широко, в замешательстве открылись, точно она увидела не миролюбивого Сочинителя, а бандюгу с пистолетом в руке. За ее спиной маячила черноволосая девочка.

— Вы?.. — пролепетала Милена.

— Да, это я. Здравствуйте, Милена. Вот шел мимо и вспомнил, что у меня дома абсолютно нечего читать. Все перечитано. Вот я и подумал, нельзя ли мне воспользоваться библиотекой Константина Павловича, — выдал я мгновенную импровизацию.

Она отступила на пару шагов. На крупном ее лице опять проявилось замешательство.

— Да, конечно… У меня, правда, гость… но все равно заходите, — сбивчиво проговорила она.

— Гость, Милена? Тогда я, пожалуй, уйду.

— Да нет, заходите. Заходите, пожалуйста, — окреп ее голос. — А ты, доченька, иди в свою комнату. Иди, иди! — слегка подтолкнула она девочку.

— Мне, право, неудобно, Милена.

— Ничего страшного, заходите, пожалуйста.

Я переступил порог, войдя в прихожую, прикрыл дверь и первым делом протянул хозяйке рекламную листовку со словами:

— Это для вас, Милена. Ваш кумир.

Она взяла, взглянула на строгое лицо Г. А. Зюганова и улыбнулась:

— Спасибо. У меня такая уже есть. Но все равно спасибо.

Пожалуйста, Милена. Отдадите единомышленникам, — ответил я чрезвычайно вежливо, корректно, как назидал Автономов. И стащил туфли.

В знакомой гостиной все было так же, как и три дня назад, когда мы втроем — Автономов, Милена и я — распивали бутылку коньяка перед отлетом командированного. Книжные полки занимали одну из стен от пола до потолка. Разумеется, была и полированная «стенка». На видном месте были развешены шпаги, ритуальный китайский меч, клинки и ножи — та самая оружейная коллекция Автономова, которую — забыл вовремя сказать — мы перевезли на дачу вместе с библиотекой. Ковер на полу. Мягкий широкий диван. Полированный стол. А за столом, закинув ногу на ногу, с чашечкой кофе в руке сидел жгучий молодой брюнет в ярком джемпере.