Алан Силлитоу - В субботу вечером, в воскресенье утром

И если уж на то пошло, сыновья Ады не так уж и промахнулись. Под конец войны их поймали в последний раз и бросили на гауптвахту. Дейв оттрубил полгода на принудительных работах, после чего был демобилизован. Война закончилась, и он случайно встретился в Берлине с сестрой Артура Маргарет, работавшей в АИС [12] Армейская интендантская служба — организация, сформированная в 1921 голу правительством Великобритании для обеспечения материальных нужд и досуга английских военнослужащих за рубежом. Полное наименование — Naval, Army and Air Force Institution (NAAFI). официанткой. Рука об руку они пошли вниз по Унтер-ден-Линден, глазея на развалины, вспоминая старые времена, попивая крепкое пиво и смеясь при мысли о том, что надо же, где они умудрились пересечься, — на разбитых улицах Берлина.

В сорок пятом году Дейв был в отпуске по демобилизации, и однажды в субботу вечером Артур натолкнулся на него у паба «Хорс-энд-Грум». На Дейве было новенькое, без единого пятнышка, хаки, и поверх нагрудного кармана красовались пять ленточек — награды за участие в боях.

— А я и не знал, что за отсидку на гауптвахте дают медали, — засмеялся Артур.

Дейв рассказал, как Ада и другие члены семьи начертили на стене домашнего бомбоубежища приветствие: «Добро пожаловать домой, Дейв», а в окне спальни в честь героя войны вывесили флаги.

— А ленточки, — добавил он, — я купил в армейском магазине. Они стоят всего полкроны и в отпуске не помеха. Пока, Артур, меня там в пабе один жулик ждет.

Расставаться с Брендой Артуру совершенно не хотелось. После скучной поездки на автобусе до деревни Воллатон они, взявшись за руки, пошли в сторону Брамкот-Лейн. У подножия холмов, кое-где покрытых низким кустарником, тянулись пшеничные поля, кое-где урожай был уже снят. Разлитый в воздухе запах убранной пшеницы пробудил у Артура воспоминания:

— Мальчишкой я сюда за черникой ходил. Однажды мы с двоюродным братом Бертом наткнулись на каких-то ребят, которые уже набрали чернику, и Берт отнял у них всю добычу. Мне это не понравилось, но Берт сказал, что так мы сбережем массу времени, которое ушло бы на сбор ягод.

Бренда остановилась, чтобы поправить перекинутый через руку плащ.

— Ну да, держу пари, ты не хотел их ограбить, — саркастически бросила она. — Великий подвиг. Ты у нас, Артур, малый не промах. Никогда не можешь отличить хорошее от плохого.

— Еще как могу, — возразил он. — Плохо, если хочешь знать, то, что отличать одно от другого не приносит никакой пользы. Разве не так, цыпленок? — Артур поднял голову и серьезно посмотрел на нее.

— Бывает, что совсем не так. И это помогает не попасть в беду. А ты рожден, чтобы наживать неприятности. Помоги мне взобраться на эту лесенку, милый.

Он протянул ей руку.

— Я рожден для неприятностей? Вот уж нет. Только не я. Если хочешь знать, я всегда жил мирной жизнью. И ни в какие свары не ввязывался, и никому вреда не хотел причинять. От этого у меня только настроение портится, как после попойки. Иное дело, что иногда не могу сдержаться. Придерживай снизу юбку, а то все твое хозяйство будет видно. Вот сюда-то влюбленные парочки и приходят, и все начинается с того, что мужчина помогает своей подружке влезть на лесенку.

— Ну что ты несешь? — рассмеялась Бренда. — В любом случае это ты меня сюда привел, и должен бы знать, что, когда женщина перелезает по лестнице через забор, что-то да наверняка будет видно. Так, тихо, держи меня за руку. У-упс. Все, приехали.

Артур перелез вслед за Брендой через забор, и они пошли вдоль зарослей бирючины, а нависающие над тропинкой кисточки пшеницы шевелились и поблескивали, как мишура.

— Но вообще это свинство, когда каждый год тебя дергают в армию. Жить не дают, гады.

— Да что там, всего пятнадцать дней. — Бренда снова взяла его за руку. — И ты сам знаешь, что это ерунда. Да и, по-моему, это нравится всем мужчинам.

— Всем, может, и нравится, — огрызнулся Артур, — а мне нет. Говорю же тебе, ненавижу армию, и всегда ненавидел. И попробуй возразить. Я не такой дурак, чтобы ее любить.

— Ладно, пусть так. И все равно я уверена, что многие любят. Любят натянуть на себя военную форму и быть вместе со всеми. Начнись война, и миллионы мужчин бросятся на призывные пункты.

Брэмкот-Хиллз были по щиколотку покрыты зелеными полями, на верхушке виднелись рощицы чахлых деревьев, на склонах — пятна низкорослой, будто подстриженной ежиком, травы. Артур вообразил, как еще с двумя сотнями таких же, как он, парней, спотыкаясь и падая, бежит с примкнутым штыком, пьяный в доску, в атаку, поднимаясь наверх, к деревьям. Несколько хорошо расположенных пулеметов и орудий — и можно, прикинул он, положить пару батальонов. «Нет, только не я. Буду держаться подальше. Ненавижу. Если уж начистоту, даже говорить на эту тему не могу».