Эли Фрей - Город за изгородью

Запах резины, громкий топот, визг кроссовок со всех сторон, два десятка ребят, бегущих по залу, перепрыгивают различные препятствия.

– А, пришел все-таки. – Ко мне подходит тренер, высокий статный мужчина с чуть тронутыми сединой волосами и строгим взглядом. Я узнаю его по голосу, это он – водитель «тойоты». Он смотрит на часы. – Ты опоздал на пятнадцать минут. Тренировка уже началась. Бегом разогреваться!

– Но… – Я пытаюсь сказать, что я не на тренировку и что я вообще пытаюсь разобраться в том, что происходит.

– Все вопросы – после. Бегом! Иначе получишь штрафные десять кругов!

Я бросаю свой рюкзак и присоединяюсь к другим бегунам.

По всему залу расставлены барьеры, бегуны прыгают через них, я следую их примеру.

Вот так начинается новый этап моей жизни. Тренер принял меня в свою команду. Бегать под его предводительством и совершать неспешные прогулки самому, как раньше, – это как небо и земля. После тренировок под строгим контролем тренера я еле приползаю домой, валюсь на кровать в одежде и тут же засыпаю. Никаких снов мне не снится, я проваливаюсь в сплошную черную дыру.

Это была его машина: он заметил меня первый раз на трассе, держался на расстоянии и замерял мою скорость. И очень удивился, взглянув на цифры. После этого он очень захотел заполучить меня в свою команду. У него несколько команд, объединенных по полу и возрасту, в той, где я, принимают мальчишек от пятнадцати до восемнадцати лет, для тех, кто учится в высших учебных заведениях, поднимают верхнюю планку до двадцати одного года.

Натаскав меня, тренер посылает меня на городские соревнования, которые я успешно выигрываю, потом – на областные.

Я не пропускаю ни одного соревнования и ни одного марафона в округе. Через полгода на очередных соревнованиях я успешно сдаю нормативы и получаю второй спортивный разряд. Я приношу победы нашей спортивной школе, поднимаю ее популярность, а значит, приношу ей прибыль. Тренер рад и горд за меня, а также за себя.

Я бегу, потому что надо бежать. Бегу от своего прошлого, от воспоминаний, от мыслей. Воспоминания – это те же камни, которые кидают в спину. Поэтому я не люблю ни о чем вспоминать.

Быть может, именно поэтому бегу так быстро – чтобы успеть увернуться от летящих в спину камней.

Спустя полтора года

В Городе мы с Ваней и Игорьком встречаемся в маленькой пивной, одиноко стоящей у входа в мрачный городской парк.

– Уф, что у нас на дворе? Середина ноября? Почти экватор! – говорит Игорек, потянувшись к чесночным гренкам.

– Не, ты что, еще долго мучиться… – отвечает Ваня. – Пережить бы конец пятого семестра и дурацкую зимнюю сессию… Вот тогда и можно с чистой совестью говорить, что все, экватор.

– Ха! Неудачники! – улыбаюсь я. – А я учусь четыре года, а не пять! И мой экватор уже давно прошел!

– Ах ты засранец! – Игорек кидает в меня картошкой фри. – Ну что, за встречу?

– За встречу!

Мы поднимаем свои кружки.

– А вы знаете, что сегодня Брыку должны делать операцию? – спрашиваю я, сделав глоток.

– Правда? Откуда ты знаешь? – интересуется Игорек.

– Ханна писала об этом… Интересно, как все прошло?

– Надеюсь, он сдох.

Я качаю головой.

– Нельзя так говорить.

– Про Брыка – очень даже можно. Он же падаль! Сгодится только на корм гиенам.

– Хонюшка любит его.

– Эй, ты чего вдруг проникся к нему теплыми чувствами? Забыл, что он нам сделал?

– Да ничего я не проникся. Просто он – человек и сейчас столкнулся с огромным горем. Представляете, каково сейчас его матери? Она, наверное, места себе не находит.

Игорек умолкает. Может, стало стыдно за свои слова. А может, просто увлекся сырными шариками.

– Не хочу сейчас говорить о Брыке и портить себе настроение, – говорит он, прожевав и проглотив сырный шарик. – Смотрите лучше, кого я вам сейчас покажу! – Он достает из кошелька фотографию и протягивает нам. Мы смотрим на низкорослую девчонку с брекетами и в больших круглых очках, стоящую у каких-то машин и механизмов.

– Это Вероника, – с гордостью говорит Игорек. – Мы учимся вместе. Я первый раз серьезно обратил на нее внимание на термодинамике. У нее был такой мелодичный голос, когда она у доски доказывала теорему Карно… Что-то в груди у меня стало прыгать. Вверх-вниз, вверх-вниз… Вы бы видели, какой она потом начертила разгонный блок на ракетостроении! Когда я увидел этот чертеж, то что-то понял в себе… Стыдно признаться, я нагло украл этот чертеж и каждый день перед сном долго смотрел на него, на блок, на его сферические емкости, изучил каждую детальку. С восторгом любовался блоком сбрасываемых баков, приборным отсеком, химическими батареями и просто не мог отвести глаз от связки двигателей малой тяги! После этого я понял, что вот она – любовь. И теперь мы вместе.