Хавьер Мариас - В час битвы вспомни обо мне...

Женщина, заметив, что я не тронулся с места, когда во второй раз загорелся зеленый свет, сделала несколько нерешительных шагов в мою сторону (она не знала, что у меня захватило дух) – наверняка подумала, что ей стоит подойти поближе, чтобы я смог получше ее рассмотреть и, наконец, решиться. Может быть, в тот холодный вторник эта женщина еще ни разу за весь вечер не села ни в чью машину и не поднялась ни в чью квартиру. И я решил, что это уже слишком, что нельзя так унижать ее, нельзя заставлять ее выходить, рискуя жизнью, на проезжую часть, чтобы подойти к моей машине. Убедившись, что справа от меня машин не было, я взял чуть вправо и остановился возле автобусной остановки (маршруты 16 и 61), на которой, когда шел дождь, укрывалась она сама или ее товарки. На этом углу я и притормозил, но она, еще раньше, угадав мой маневр, поспешила туда и подняла руку, останавливая меня, словно не хотела потерять клиента из-за своей нерешительности или привыкла таким образом останавливать такси. Я не выключил мотор: я еще не решил, заговорю с ней или нет, не решил, приглашать ли ее в машину. Это зависело не только от ее имени. Я увидел, как приближались ее сильные, обтянутые блестящим шелком ноги, и опустил стекло справа. Она наклонилась, положив при этом локоть на опущенное стекло (возможно, они делали так, чтобы не дать водителю возможности закрыть окно, если он вдруг передумает и решит уехать), – она хотела посмотреть на меня и заговорить со мной. Она смотрела спокойно, словно никогда раньше меня не видела, но мне показалось, что она задержала дыхание – если это была Селия, то она, наверное, хотела выиграть время, чтобы обдумать первую фразу или чтобы изменить голос. Ее лицо было лицом Селии, которое я так хорошо знаю, и одновременно не было им: всклокоченные (по последней моде) волосы (Селия никогда себе этого не позволила бы) с выбеленными прядями, кроваво-красная губная помада (Селия такой никогда не пользовалась), накладные (вне всякого сомнения) ресницы, жирно подведенные стрелки – они удлиняли глаза и придавали им вызывающее выражение. Одежду такую Селия не носила: слишком короткая юбка, слишком обтягивающая. Только плащ мог быть плащом Селии (когда она подошла ближе, я смог рассмотреть его лучше, и он напомнил мне те дождевики, которые она носила раньше), да туфли на очень высоких каблуках были похожи на те туфли, которые она надевала, когда мы вместе шли куда-нибудь вечером. Поставив локоть на стекло, она бросила пару быстрых взглядов вправо, где (я только теперь их заметил) стояли на ступеньках лестницы, ведущей к старинному зданию, каких много на этой улице, еще две проститутки, – явно ждали, чем у нас кончится дело: если мы не договоримся, у них появится шанс. Одна из них, подняв голову, зачарованно глядела на колышущиеся под легким ветром кроны деревьев, стоявших вдоль улицы. Они были далеко и казались менее привлекательными.

– Садись, – сказал я и открыл дверцу, так что ей пришлось убрать локоть со стекла. Я не знал, как к ней обращаться, и поэтому сказал ей то, что сказал бы Селии, если б вдруг встретил ее одну на улице в такой поздний час. Я был водителем, то есть мужчиной, чьи большие руки с крепкими неуклюжими пальцами лежали на руле, мужчиной, который со своего сиденья приглашал ее сесть в машину. Я был тем, кто решал, что ей делать, тем, кто распоряжался. Впрочем, я пока не мог приказывать: сделка еще не была заключена.

– Э, минутку, минутку! Куда поедем и сколько у тебя есть? – спросила она, делая шаг назад и уперев одну руку в бок. Я услышал, как звякнули браслеты. Селия тоже носила браслеты, но они не звенели так громко, может быть, их было не так много.

– Прокатимся немного для начала. Деньги есть, не волнуйся. Вот, возьми. Может быть, будешь полюбезней. – И я вынул из кармана брюк и протянул ей несколько купюр разного достоинства (у меня при себе было достаточно денег наличными). Я хотел показать ей, что с этим проблем не будет. Она поняла. Протягивая ей купюры (как колоду карт), я подумал, что если это не Селия, то я совершаю ошибку: я словно предлагал ей меня ограбить – люди всегда хотят получить все, что видят, все, что могут заполучить. Но она слишком походила на Селию, так что я не мог не доверять ей. Это была она, даже если это была не она.

– Ладно, пока я возьму это и это. За то, что с тобой прокачусь. Так нормально? – И она очень осторожно взяла две купюры, как две карты, и положила их в карман. – Если захочешь чего-то еще, договоримся потом. Одно дело Барахас, другое – Гвадалахара. А если захочешь в Барселону, остановимся у банкомата.