Сергей Алиханов - Оленька, Живчик и туз

И вот чего до сих пор Живчик не может в ум взять, так это честности Рора Петровича. На фига, спрашивается, господину Фортепьянову на своем собственном сервере чужие фамилии хранить? Будь он на месте Рора Петровича, давно бы Живчик белым днем вошел в депозитарий, взял бы крестообразную отвертку, расковырял бы, распатронил все эти вонючие сервера, вытащил бы хард-диски, винчестеры и растоптал бы ногами все эти железки в прах. И полный порядок.

Меж тем бывший промысловик, а ныне магнат Фортепьянов, хотя и не может в силу ущербного экономического образования на словах выразить, чем отличаются короткая позиция от длинной позиции, но тем не менее в деньгах и акциях разбирается. И потому никак уже не упустит случая хотя бы по-простому, но все равно поближе к себе их подгрести. Сложил знатный тузовик 7% законника Живчика плюс 7% супчика Мавроди, и прямо на пальцах получилось у Ророчки 14%. А когда у господина Фортепьянова в руках оказываются чужие процентики или пожитки, то даже застрявши в форточке, он ничего и никогда не выпустит — это у него родовое, от вора-прадедушки осталось.

Живчик нутром чуял, что господин Фортепьянов произвел-таки все эти нехитрые математические манипуляции, в результате которых в остатке получилось, что его, Живчика, надо непременно убить. А затем — списать в теленовостях первого Тузоканала это заказное убийство на криминальные разборки или на неосторожное обращение с противотанковой гранатой.

Но чапчаховский законник Живчик потому так и взлетел высоко, что у него башка варит не хуже, чем у академика Бобылева. Зачем, спрашивается, решил он сам добраться до естественного олигарха и взорвать коротышку-микроцефала и только потом вплотную заняться дележкой Тузпрома? А затем, что понял законник своим природным умом: надо сперва перетянуть все тузпромовское акционерное одеяло на чапчаховскую братву, а потом уж растоптать все депозитарные сервера. А в дальнейшем создать блатные тузофирмы со счетами в офшорах и заодно — для поднятия своего высокого воровского имени — обеспечить братве на всех мурашинских и сибирских крытках достойный грев. В далекой же перспективе, уже с тузпромовского престола, прокусить ядовитыми зубками толстый зад господина Чмомордина и все забугорные магистральные тузопоставки, а главное все их оформление из Ужгородской таможни перевести на Чапчаховскую, то есть на свою частную таможню и дальше действовать по накатанному боливийскими поставками пути. Разница невелика: контейнерный мост из провинции Чапаре — это импорт, а поставки туза из Бузулуцкого месторождения — это экспорт.

Так что первый, очевидный и необходимый шаг к налаживанию нового и крупнейшего в России топливо-энергетического бизнеса — это взорвать авиамодельным самолетиком Председателя Совета Директоров Тузпрома господина Фортепьянова. Раз уж по-другому к нему не подобраться.

Так совпали интересы чапчаховского авторитета и всамделишного академика господина Бобылева, хотя академик Бобылев, мечтавший уничтожить всех грязнохватов в зародыше, срубить чужеродный социальный всплеск под корень, движим был в своей ненависти к господину Фортепьянову вовсе не жадностью, не завистью, не трусостью и не властолюбием. Нет, он обуреваем справедливостью, честностью и стремлением к социальному благу — то есть в высшей степени благородными чувствами.

Да, господа, давненько пора для дальнейшего успешного бизнеса, а также для полного освобождения от чего-либо, даже отдаленного напоминающего на святой Руси успешный бизнес, заварить кровавую кашу. А то что-то скучновато стало у нас в последнее время…

— Слышь, Бобылев, неужели ты сумеешь попасть прямо в Фортепьянова? — все сомневался законник, не веря в достижения военной науки.

Заговорщики заехали в гараж академика, загрузили в огромный багажник “Мерседеса” точную копию истребителя Ла-5, к съемным крыльям которого прикреплены два реактивных действующих снаряда. Кроме самой авиамодели академик захватил несколько алюминиевых ящичков с надписями “Futara”, а также монитор, короб с электронной аппаратурой и небольшую канистру с авиационным бензином.

— Я пойду на таран, — сказал академик Бобылев, отождествляя себя со своим очередным сатанинским творением.

— Во, мазурик, дает прикурить! — одобрительно высказался Живчик. — Неужели ты этим самолетиком попадешь прямо в форточку?

— Если в литом америконебоскребе Тузпрома действительно имеется форточка, то я в нее попаду. Если Фортепьянов в момент атаки будет находиться в своем кабинете, то пластида ему хватит за глаза. Фюзеляж авиамодели представляет собой бомбу — между шпангоутами наклеена мощная взрывчатка.