Михаил Васильев - Остров

— Бензина вот нет, — пробормотал Демьяныч. — На шаланде можно, под парусом.

— На хрен твоя шаланда средневековая, — возражал Кент. — Корыто. Ты сейчас и паруса не сможешь поднять на этом своем плавсредстве, — Он стоял, держа в обеих руках по бутылке, попеременно отпивая из них. — На моем мехплоту пойдем, на "Божьем прощении". Эй, Семен! Где он?

— А ты то заведешь плот свой? — окрысился Демьяныч.

— Небось, у тебя и бензина нет? — присоединился к нему подошедший Пенелоп.

— Может и нет. Может и придется в него спирту залить, на спирту кто хочешь дойдет. Еще не утеряно искусство соображать. Эй, чуваки, собирай бутылки! Где Козюльский Семен, курва с чефирбаком?

На палубе мехплота теперь появилась рулевая рубка — деревянная будка, похожая на дачный сортир. Кент и оба Матюковых брякали чем-то в двигателе, тот, действительно, не захотел заводиться. Стоя на берегу, Мамонт заметил, каким ничтожным выглядит мизантроповский мехплот на фоне американского линкора. Разгрузка на нем утихала, несколько, собравшихся у борта, американцев, тыча пальцами, разглядывали мизантропов в бинокли.

"Теперь мы актеры второго плана. Или просто декорация, — сказать это было некому. — Вот он, недобрый час."

— Смотри, смотри, колизей, сколько хочешь, — ворчал Демьяныч, сидящий на корточках рядом со снятым кожухом. — Это бесплатно.

"…Вкладыши, мои вы милые, вкладыши, мои вы шизокрылые", — напевал себе под нос Кент, откладывая "шизокрылые" железки в сторону.

"Я твой тонкий голосок, — напевал Кент. С его сигареты сыпался пепел внутрь распотрошенного двигателя. Угрожающе пахло бензином. — Русское поле!.."

— Взорвемся на хрен!.. Как Тамарка вчера, — бормотал Демьяныч.

— Авось не взорвемся, — Кент затянулся так, что затрещал табак в его сигарете. — Я раньше на сухогрузе ходил, там, считай, механике обучился. Нормальные вкладыши, — спорил он со всеми знатоками сразу. — Очень даже нормальные. Ничего, я свое "Божье прощение" наизусть знаю, со всеми железными потрохами.

— …На берегу бутылок столько, — впору назвать его стеклянным, — слышался издалека голос Чукигека. — Стеклянный берег.

Похмельные мизантропы лунатиками бродили по берегу, выкапывая из песка бутылки. В бак постепенно вливался коктейль из бренди, сакэ и пальмовой водки.

— Вино не лей туда, пиздюк малосольный! — Кент оторвался от мотора. Квак, уже откупоривший галлоную бутыль с портвейном, молча присосался к ней.

Один Чукигек не проявлял признаков похмелья, был уже сильно пьян. Стоя с опустевшей бутылкой вина и почему-то заглядывая в нее, бормотал что-то непонятное:…А вот грибы не идут к белому вину по всем законам, божеским и человеческим. Я считаю, что грибы вообще к вину не идут. Жаль, что гриб этот здесь не растет. Омлет о фин эрб, омлет суфле, соус бешамель… Китайцы вот готовят коктейли с ананасом, курицей и сметаной, — обратился он к, отвернувшемуся от двигателя, Демьянычу.

— Сало маслом не испортишь, — равнодушно согласился тот. — Ну что, все у вас?

— Все. Приступаем к разному, — Кент выплюнул свою сигарету-фитиль. — Кто с нами? Эй, чуваки, грузись похмеляться, поехали в Херсон за арбузАми.

Над головой хлопал и трещал мизантроповский флаг. С пьяным бесстрашием Кент вел мехплот над самой отмелью, взбаламучивая донную муть. Сквозь воду Мамонт видел на дне близкие рифы, мясного цвета валуны, сразу скрывающиеся под, поднятыми со дна, песком и грязью. Мизантропов обгонял американец на каком-то длинном самоходном ящике. Кажется, он назывался скутер, а может — глиссер Один из тех, недостойных того, что имеют: своего обидного превосходства. Сквозь вой и звон двигателя доносились напряженные голоса мизантропов.

— Теперь начнут нам угрожать и кнутом, и пряником, — кричал Демьяныч.

— Прогнать бы на хрен американца…

— Только и всего. Для кого-то наш остров- непотопляемый…,нет, не авианосец. Непотопляемый крейсер. Даже миноносец.

— Очень даже потопляемый, — Кент высунулся из будки, одной рукой держась за штурвал. — Для нас все это стало похоже на тонущий корабль, джентльмены, — кричал он. Огибая стоящий у берега линкор, Кент немного сбросил газ, двигатель застонал, успокаиваясь. Отвернувшись, Мамонт допил бренди из найденной на берегу маленькой стеклянной фляжки.

— А если дырку ему в борту сделать? — послышался голос Чукигека. Он сидел на борту, поочередно опуская ноги в двигающуюся воду. — Или бочонок с порохом?..

— В башке дырка у тебя, — остановил его Демьяныч. — Героин! Воспитали в своем коллективе.