Михаил Васильев: Остров

Конечно, мало кто сейчас помнит о событиях, произошедших в 70х годах прошлого уже века на одном маленьком острове в Тихом океане… Мало кто слышал о них и тогда — об этом позаботились участники и виновники того конфликта: очень им хотелось, чтобы мы не знали или побыстрее забыли обо всем.

Хотя в открытом эфире участники эти не скромничали, "в вещании", как тогда выражались, шло активное, в духе того времени, подобие дискуссии: циничное и даже оскорбительное. Стороны этой дискуссии, не стесняясь, перекладывали друг на друга ответственность, не считаясь ни с этикой ни с фактами.

Так что, если вы были любителем послушать "вражеские голоса", то, может быть, вы сейчас и вспоминаете что-то, но, надо сказать, ничего конкретного и правдивого вам не сообщали. Ничего не могли сообщить и немногочисленные свидетели, не имели права. После разрешения конфликта в нашей стране был наложен строжайший запрет, обязанность молчать, на всех его участников и свидетелей.

Много прошло времени, и вот один из таких участников, — может уже и последний, оставшийся в живых, — решил вспомнить о том, что ему пришлось пережить в юности. Он уже много лет писал нечто вроде воспоминаний, отдельные заметки, впечатления о прошлом. Наступило время, когда некому охранять прежние тайны, стали абсурдом все подписки. Но, надо сказать, даже после этого стоило немалого труда убедить автора текста опубликовать эти материалы. Свое подлинное имя он все-таки предпочитает пока не сообщать, оставаясь верным, данной когда-то, подписке о неразглашении, и даже на обложке этой книги стоит мое имя, скромного литобработчика.

Со своей стороны я надеялся покончить со всеми искажениями и легендами- теми, что возникли за это время, в основном, на Западе и в странах, окружающих остров, — и создать полноценное историческое исследование. Строго беспристрастное, не направленное ни в чью пользу. Должен сказать, что раньше мне это удавалось, я, как литобработчик, имею отношение к мемуарам многих наших военных и политических деятелей. Наверное, В данном романе (нужно признать) не хватает настоящего исторического исследования минувших событий, обидно и то, что автор текста не поднимается здесь до понимания глобальных политических процессов, но моя роль, роль литобработчика, слишком скромна — ,видимо, скромна и ответственность.

Возможно, что читателю будет любопытно, что автор текста, и в этом случае сохраняя инкогнито, выступил в роли автора песен на тему пережитого им в период юности. Песни эти хорошо вам известны, их давно и охотно исполняют, но никто, ни исполнители, ни слушатели, пока не догадываются об их подлинном содержании.

К сожалению, автор текста, храня свою "страшную тайну",не согласился опубликовать свой обширный и интересный фотоархив, включающий также вырезки, фоторепортажи и статьи из иностранных газет. Только на таких условиях он согласился, как он выразился, "дать ход" роману. А архив завещал опубликовать только после собственной кончины, до которой, надеемся, еще далеко.

Немолодой худой человек в черных трусах сидел на берегу океана и надувал резиновую лягушку. Редкие темные волосы прилипли к его потной лысине, при каждом вздохе проступали ребра, заметные даже на спине.

"Хорош!" — прошептал он и стукнул надутой лягушкой о песок. Игрушка упруго подскочила. Непонятный этот человек о чем-то задумался, оцепенел, угрюмо уставившись на свой живот с выцветшей татуировкой.

"Нагим пришел, наг и уходишь. Грелка с водкой, резиновая жаба и ворованный кухонный нож. Нажил немало."

На берегу стало холодно. Все еще не хотелось идти в воду.

— Бежать надумал? — внезапно раздалось сзади. Человек вздрогнул, потому что давно имел испорченные нервы.

— Купаться надумал! — непонятно кому ответил он, поспешно натягивая на себя резиновую жабу. — Чего тебе? — Он оглянулся.

Невдалеке стоял толстый мужик в очках и штатском брезентовом плаще:

— А это тебе зачем? Спасательный круг зачем?

— Плавать не умею. Пошел ты!.. — выкрикнул человек и, шлепая, побежал по воде.

"Сейчас камнем запустит! — почему-то подумал он. — Галькой по затылку как!.."- и упал в воду.

Ветер относил его от берега, развернул. Очкастый уходил, засунув руки в карманы дождевика. Дальше, за ним, поднималась тонкая полосатая башня маяка, у берега- свинарник, длинное грязно-белое здание. Раздвигая руками воду перед спасательным кругом, человек отплывал от берега. Туда, где короткой синеватой полоской виднелся другой остров. Крупные волны обгоняли его. Звали человека Онуфрий Мамонтов. Но чаще знакомые его, как и он сам, звали его Мамонтом.