Винфрид Зебальд - Кольца Сатурна. Английское паломничество

Мне предстояло идти час от Илкетсхолл-Сент-Маргарет до Банги и еще один час от Банги через пойменные луга долины Уэйвни на другую сторону Дитчингема. Дитчингем-Лодж был виден уже издалека. Он стоит у подножия довольно крутого взгорья, этот совершенно отдельный дом на краю равнины, где поселилась Шарлотта Айвз после своей свадьбы с адмиралом Саттоном и где она прожила много лет. Когда я приблизился, оконные стекла сверкнули в солнечном свете. Какая-то женщина в белом фартуке (какое необычное зрелище, подумал я) вышла под навес, поддерживаемый двумя колоннами, и подозвала черную собаку, прыгавшую в саду. Больше никого не было видно. Я двинулся вверх по склону, дошел до главной улицы, пересек скошенные поля и добрался до кладбища, расположенного довольно далеко от Дитчингема. На нем похоронен старший из двоих сыновей Шарлотты, именно тот, что собирался сделать карьеру в Бомбее. Надпись на каменном саркофаге гласит: «At Rest Beneath, 3 rdFeb ry1850, Samuel Ives Sutton, Eldest Son of Rear Admiral Sutton, Late Captain 1 stBattalion 60 thRifles, Major by Brevét and Staff Officer of Pentioners» [91] Здесь похоронен 3 февраля 1850 года Сэмюэль Айвз Саттон, старший сын контр-адмирала Саттона, покойный капитан 1-го батальона 60-го стрелкового полка, при выходе в отставку произведенный в звание майора и штаб-офицера (англ.). . Рядом с могилой Сэмюэля Саттона возвышается еще более впечатляющий, также сложенный из тяжелых каменных плит и увенчанный урной монумент. Прежде всего мне бросились в глаза круглые отверстия на верхнем краю боковых частей. Чем-то они напомнили мне отдушины, какие мы раньше проделывали в коробках с кормом из листьев, куда сажали пойманных майских жуков. Возможно, подумал я, какой-нибудь чувствительный родственник собственноручно провертел эти дырки в камне на тот случай, если покойник в своем гробу вдруг захочет подышать воздухом. Даму, удостоенную столь нежной заботы, звали Сара Камелл. Она скончалась 2б октября 1799 года. Будучи супругой дитчингемского врача, она могла принадлежать к числу знакомых семейства Айвз. И вполне вероятно, что Шарлотта со своими родителями присутствовала на похоронах и, может быть, даже на поминках сыграла на фортепьяно павану. Мы еще и сегодня можем составить понятие о возвышенных чувствах, которые культивировались тогда в кругах, где вращались Сара и Шарлотта. Достаточно взглянуть на витиеватый шрифт эпитафии, которую приказал высечь на светло-зеленом камне надгробия доктор Камелл, переживший свою супругу почти на сорок лет.

Кладбище в Дитчингеме было почти последней остановкой на пути моего странствия по графству Суффолк. Близился вечер, и я решил снова подняться на главную дорогу и немного пройти по ней по направлению к Нориджу до ресторана «Мермэйд» в Хеденгеме, где наверняка будет открыт бар, откуда я смогу позвонить домой, чтобы за мной прислали машину. Путь, который мне предстояло пройти, ведет мимо Дитчингем-холла. Дом с необычными темно-зелеными ставнями, построенный примерно в 1700 году из красивых сиреневых кирпичей, стоит немного на отлете над извилистым озером в раскинувшемся во все стороны парке. Позже, когда я в «Мермэйд» ждал Клару, мне пришло в голову, что обустройство парка наверняка заканчивалось в то время, когда в этой местности жил Шатобриан. Такие парки, как в Дитчингеме, с помощью которых правящая элита могла окружить себя приятным для глаза, как бы безграничным пейзажем, вошли в моду во второй половине XVIII века. Проектирование и проведение необходимых для emparkment [93] Зд.: парковых (англ.). работ нередко растягивалось на два-три десятилетия. Для округления уже имевшегося владения нужно было в большинстве случаев докупать или приобретать в обмен различную недвижимость. Приходилось перемещать улицы, дороги, отдельные хозяйства, а иногда целые селения, поскольку желательно было, глядя из дому, видеть природу, свободную от всякого следа человеческого присутствия. Поэтому нужно было заменять заборы широкими рвами, на рытье которых уходили тысячи и тысячи рабочих часов, а потом ждать, пока эти рвы зарастут травой. Само собой разумеется, что при таком глубоком вмешательстве не только в природу, но и в жизнь окрестных общин нередко возникали конфликты. Известно, например, что в свое время один из предков графа Феррерса, теперешнего владельца Дитчингем-холла, в момент явно неприятного для него столкновения недолго думая пристрелил своего управляющего. За что и был приговорен к смертной казни пэрами верхней палаты и публично повешен в Лондоне на шелковой веревке. При закладке ландшафтных парков дешевле всего обходилась посадка деревьев небольшими группами или отдельными экземплярами, хотя этому часто предшествовала вырубка лесных участков, которые не вписывались в общий замысел, и выжигание неприглядных кустарников и зарослей. Сегодня в большинстве парков сохранилась лишь треть посаженных тогда деревьев, каждый год деревья погибают от старости и других причин и вскоре мы сможем себе представить, в какой торричеллиевой пустоте стояли крупные сельские усадьбы в конце XVIII века. Пустота считалась идеалом природы. Позже этот идеал (в довольно скромном масштабе) попытался осуществить и Шатобриан. В 1807 году, вернувшись из долгого путешествия в Константинополь и Иерусалим, он приобрел поместье Ла-Валле-о-Лу, небольшой садовый домик, спрятанный между лесистыми холмами. Там он начинает писать свои воспоминания, и в самом начале он пишет о деревьях, которые посадил, и о том, что за каждым из деревьев он ухаживает собственноручно. Теперь, пишет он, они еще так малы, что я укрываю их от солнца своей тенью. Но позже, когда они вырастут, они укроют меня в своей тени и будут оберегать мою старость, как я оберегал их во времена их юности. Я чувствую, что привязан к деревьям, я посвящаю им сонеты, элегии и оды и желал бы, чтобы мне было дано умереть среди них. Снимок сделан лет десять тому назад в Дитчингеме, в один из субботних вечеров, когда господский дом в благотворительных целях был открыт для широкой публики. Я стою, прислонившись к ливанскому кедру и пребывая еще в полном неведении о нехороших вещах, которые произойдут.