Олег Ермаков - Радуга и Вереск

— Ого, — произнес Косточкин.

— Смертельный трюк, — сказала девочка. — Янка работает в цирке вместе с братиками Запашными, вы не знали, Павел… мм…

— Здорово, — ответил Косточкин, чувствуя уже особенное напряжение в глазах.

Он расстегнул быстро сумку, достал фотоаппарат.

— Тетя Яна! Сейчас птичка вылетит! — воскликнула девочка, прыская в ладошку.

Девушка обернулась. Косточкин встретил ее взгляд уже сквозь видоискатель. Нажал спуск. Зеркало внутри камеры звучно шлепнуло. Он тут же сделал еще три или четыре кадра, внезапно испытывая прилив… точнее, призыв тех подростковых серебряных труб. Когда он фотографировал девушек, они начинали петь в жилах мгновенно. Может, именно поэтому он и стал фотографом… Но так громко эти трубы не пели еще никогда. Косточкин в ошеломлении сделал еще пять кадров уже идущей к ним девушки. Он не мог остановиться. Девушка засмеялась.

— Павел Евгеньевич, меня вы еще сфотографируете на свадьбе! А сейчас, пожалуйста, нас с сестренкой… Ну и вот как раз Стасик!

Она помахала рукой, ослепительно улыбаясь. Косточкин оглянулся.

— Па! — воскликнула девочка.

Во двор входил мужчина в «аляске», белесая бородка делала его похожим на альпиниста или полярника. Косточкин невольно присвистнул. Мужчина был знаком ему.

— А я думаю, что за столичный фотограф, — говорил он, белозубо улыбаясь и протягивая крепкую руку. — Только что закончил смену, тут рукой подать… почему бы и не прийти по зову сестренки? На радость drogi [178] Дорогой ( польск .). родне.

— Вы знакомы? — спросила девушка.

— А ты что, не видишь? — иронично спросила девочка.

— Ну как ваши дела? — интересовался врач, слегка сощуривая глаза стального цвета.

— Полный порядок, — бодро отвечал Косточкин.

— Замечательно. Так это вы и будете запечатлевать наш пир на весь мир? Голубчик, если бы я знал об этом сразу, то мучил бы вас процедурами еще неделю. По блату. Ха-ха.

— Так это твой пациент? — спросила девушка, поднимая брови.

— Я так сразу и подумала, — сказала девочка.

Все посмотрели на нее и засмеялись.

— Ну откуда ты это могла знать?! — воскликнула девушка.

— По глазам, — невозмутимо ответила девочка.

— Ладно, господин фотограф, я вижу, надо прийти вам на помощь, — сказал решительно врач. — А то ведь день и так-то хмурый и уже угасает. Хватит, девочки, болтать. Делаем серьезные сосредоточенные лица для нашей родни и истории. Куда нам встать? Командуйте.

Косточкин растерянно озирался, он уже бегло взглянул на экран фотоаппарата, но тот оставался черным. Черный квадрат! А в видоискателе не появлялись красные черточки резкости — похоже, и автофокусировка сбита. Что же делать?

— Возьмите, ради всех святых, такой ракурс, чтобы и костел был виден, — попросил врач. — Пока его окончательно не развалили здешние силы.

— Нечистые? — тут же встряла девочка.

Врач с улыбкой потрепал ее по щеке и ответил, что точно может сказать про них одно — саморазрушительные.

— Как это? — не поняла девочка.

— Потом я тебе объясню.

Втроем они отошли в строну от собачьей будки, Косточкин присел, выстраивая кадр… обреченный на слепоту. Такого с ним еще не бывало. Обычно на свадьбу он брал с собой две камеры на случай отказа техники. Но его «Никоны» — d800 и старичок d90 — прямо на свадьбах ни разу не подводили. У старичка d90 после ста двадцати с чем-то тысяч срабатываний полетел затвор, но произошло это во время обычной прогулки с Мариной. Этим верным фотоаппаратом Косточкин снимал все свои первые свадьбы, поначалу одним им, денег не было. А потом заработал на 800-й, а старичка d90 отнес в ремонт, и его быстро и за совсем небольшие деньги поставил на ноги мастер Алекс Терминатор, такая кличка у него была: редко кто его видел без лупы-монокля в глазу. Видимо, придется нести ему и дворянчика восьмисотого . Но как же быть сейчас? Трудягу Девяностого Косточкин в этот вояж не взял — зачем, на три-то дня? Тем более такая расслабленная съемка. Он надеялся, конечно, запечатлеть что-нибудь для себя, как говорится. Эта надежда всегда где-то тлела… Потому и взял все-таки Восьмисотку.

И вот.

И он продолжил съемку.

Косточкин чувствовал себя… Кто, Колумб, что ли, вел корабли все дальше и дальше, уже зная, что вышла промашка и они заблудились? Или кто? Васко да Гама?

Да не стоит преувеличивать, ручная-то фокусировка есть, правда вот беда в том, что зрение у Косточкина не стопроцентное, очки он не носил и полагался всегда на автофокус. Значит, наверняка будут косяки. От дня рождения придется как-то отказываться.