Татьяна Брукс - Душа

Сергей Александрович не сел за стол, на место заведующего, а, примостившись на кушетке рядом с Надей, — доктор нравился ей всё больше — заговорил:

— Ваш друг, Надя, герой. Он накрыл своим телом Ивана Иваныча, чтобы спасти ему жизнь, но именно поэтому он и умер, вернее, его убили.

— Как это? Он умер потому, что Богдан Юрьевич накрыл его своим телом? Это же в него пуля попала! В него стреляли! А кто стрелял? Их нашли? Я ничего не пойму…

— Стреляли в обоих, но убили Ивана Ивановича. Хотя и Богдана вашего хотели убить. Тоже волнуюсь… Простите… Я вам сейчас всё объясню, хотя, наверное, не должен всего рассказывать. Но, с другой стороны, мне кажется, что должен… В общем, слушайте. Если этот молодой человек ваш друг, а я так понимаю, он ваш друг, — врач, только взглянув мимолётом на Надю, продолжал: — то, наверное, вам надо всё знать. Ван Ваныч и Богдан расследовали дело об убийстве жены заместителя председателя райисполкома. Я так понял, что в организации убийства они подозревали самого председателя. Вы, наверное, знаете, что он был тестем вашего молодого человека?

— Знаю, — еле слышно пропищала Надя.

— Так вот, теперь уже никто ничего доказать не может. Председателя райисполкома перевели управлять в другой район или в другую область, по-моему, даже в другую страну, то ли в Молдавию, то ли в Латвию, но это и неважно, страна большая. Туда же он увёз свою семью, жену и дочь, бывшую жену вашего… друга. Председательскую дочь с молодым следователем развели быстро в одностороннем порядке, все-таки власть. Так что его, если он очнётся, ожидает это известие. Уж не знаю, понравится оно ему или нет. Вам, как я понимаю, это известие должно понравиться, не так ли?

— Что же может тут понравиться? Что может быть хорошего в том, что женщина, на которой ты был женат, которую любил и в которую верил, предала тебя в самый трудный момент твоей жизни? Это же ужасно, когда ты женился, потому что любил и надеялся создать крепкую семью, вырастить детей, а вот проснулся и узнаёшь, что с тобой не только развелись без твоего ведома, а ещё и бросили умирающего без помощи, без поддержки, без любви. Как же такое может понравиться? Как же я могу желать такое моему другу?

Её твёрдый голос и открытый взгляд повергли молодого медика в смущение.

— М-да, вы правы, пожалуй, — пролепетал он, — но, с другой стороны, он теперь свободный.

— Свободный от чего? От счастья? От любви? От жизни?

— Хм, какой странный у вас подход к ситуации…

— Ничего не странный… просто я… много думала об этом… А заместитель председателя, ну тот, у которого жену убили, он что, не хочет убийцу найти?

— Его тоже перевели. С повышением. Дали новую должность. В Казахстане, по-моему, точно не знаю. Замяли, короче, дело. Но перед тем как все уехали, какие-то отморозки в милицейской форме избили Иван Ивановича. Богдан Юрьевич как раз шёл к нему, кинулся помогать… В него стреляли. Один раз, когда он бежал, грудина остановила и увела пулю вправо — издалека, наверное, стреляли. Второй раз — когда он на старого Котило упал. Выстрелили в упор. Пуля прошла навылет слева через живот и угодила прямиком в сердце Ван Ваныча. Богдана мы подлатали, правое лёгкое и кишечник слева. Он потерял много крови, но, если честно, я не понимаю, почему он не приходит в себя.

— А Иван Иванович? Его что, получается, убили из-за Богдана? Потому что он хотел спасти? Если бы он не упал на него, то пуля прошла бы навылет через Ивана Ивановича, и он мог быть остаться жив? Что же теперь будет? — глаза Нади наполнились слезами.

— Нет, Надя. Всё совсем не так. Да, Иван Иванович умер от пули, но он бы всё рано умер. Когда ваш друг нашёл его, на Котило живого места не было. Его били долго, сильно и грамотно. Практически отбили все внутренние жизненно важные органы. Мы вряд ли смогли бы что-то сделать с такими травмами. Так что, можно сказать, что ваш друг помог ему, спас он невыносимой боли. А потом, пуля всё равно попала в сердце… Те двое пришли убить следователей и все равно бы их убили.

— Богдан вряд ли сможет это правильно понять. Пожалуйста, не говорите ему об этом, ладно?

— Я не скажу, только он все равно узнает. Сам, если… когда очнётся. Их соседка нашла, Лариса Ивановна. Если б не она, то никого бы не было уже…

— Так, значит, за ним никто не ухаживал… — вслух размышляла Надя, — так у него же дядя… брат врач, почему же ему не сообщили…

— Что, и дядя, и брат?

— Нет, дядя, но он, как брат, — улыбнулась, — просто они росли вместе у Костиной мамы, у Богданчика мамы нету, а Костя — мамин брат… ну, да это неважно. Ему надо позвонить. Может, он приедет? Он разбудит Богдана. И заберёт к себе? Он меня спас…