Маша Трауб - Моя бабушка – Лермонтов

Все шло как полагается, пока в село не нагрянул давний друг Тимура Георгий со своей женой Зариной. До них поздно дошла телеграмма, и они успели приехать в последний день. И сразу пришли в дом, чтобы проститься с умершим. Когда Георгий увидел заколоченный гроб, он вообще ничего не понял. Ему объяснили, что жена так страдала, так не верила в смерть любимого мужа, что сыновья, ради здоровья матери, заколотили гроб. Да, покойного все видели, простились. Георгий успокоился, но его жена нет. Она посмотрела на Алину, которая сидела спокойная и даже улыбалась собственным мыслям. А думала она о том, как Тимур хорошо придумал с кремацией, какой это хороший обряд и почему он не принят у них в селе? Алина радовалась и благодарила мужа за то, что ей не придется лежать на гробу на глазах у всех собравшихся на кладбище, не придется рвать на себе волосы. Она для себя уже похоронила Тимура, и это были самые лучшие похороны в ее жизни. Алина побывала на многих, так что она могла сравнивать. Она даже тихонько заплакала — Тимур так ее любил, что сделал все для нее. Он всегда сначала думал о ней, а потом о себе.

Зарина, увидев вдову, которая выглядела чуть ли не счастливой, пошла к женщинам во двор и начала расспрашивать. А отчего умер Тимур? А сколько человек его видели в гробу? А почему вдова так хорошо выглядит?

Женщины все ей рассказали, но Зарина не успокоилась. Да она на собственной свадьбе не выглядела такой красивой и такой довольной, как Алина на похоронах. Нет, тут дело нечисто.

Она вернулась в комнату, где стоял гроб и вдруг случайно на полке увидела коробку с датами рождения и смерти. Зарина взяла коробку, думая, что там лежат ордена и награды, но коробка оказалась пуста. Только на дне какая-то странная пыль осталась.

Георгий в это время уже поднимал тост за верного друга и каялся, что не приехал раньше. Он положил достаточно увесистый конверт с деньгами на поднос.

— Там много денег, — шепнула Алина бабушке.

— Вряд ли. Наверняка Зарина разменяла мелкими, чтобы произвести впечатление. А сумма-то небольшая. Всегда ее терпеть не могла. Сплетница, каких поискать, — сказала бабушка.

— А где она, кстати? — Варжетхан смотрела на женщин, сидящих за отдельным столом. Зарины среди них не было.

— Ох, не дай бог, — подскочила бабушка и побежала в дом. За ней бросились Алина и Варжетхан. — Если она что-нибудь заподозрит, беды не оберешься.

В тот момент, когда они вбежали в комнату, Зарина нюхала внутренности урны, пытаясь понять, что в ней находилось.

— Я сразу поняла, что вы всех обманули! — объявила она. — Может, ты отравила Тимура? Откройте гроб. Я хочу знать, что мои деньги пошли на похороны.

— Зарина, ты сейчас говоришь ужасные вещи, — сказала бабушка, — подумай своей головой, люди простились, видели тело, что тебе неймется?

— А это что? — Зарина держала в руках коробку из-под праха.

— Это? Коробка такая. Можно сережки класть и браслеты, — сказала бабушка первое, что пришло в голову.

— А почему на ней годы жизни, как на памятнике?

— Зарина, давай не будем устраивать скандал, я тебя прошу. Прояви уважение к вдове. — Бабушка все еще не оставляла попыток успокоить гостью.

— Нет уж. У Георгия то похороны однополчан, то свадьбы дочерей однополчан, то еще что-нибудь. Сколько денег уже на это потратили? Разве он столько зарабатывает, сколько мы отдали в конвертах? Последний раз отдали на свадьбу, так молодые развелись! Девочка не могла детей иметь и скрыла это. Я хочу знать, что в гробу есть покойник. Иначе заберу конверт. И всем остальным скажу, чтобы забрали. Если вы не соблюдаете традиции, то и хороните за свой счет. Мне никто не дает деньги просто так!

— У тебя нет детей, и Георгий, слава богу, жив, — напомнила бабушка.

— Откройте гроб!

Пока бабушка вела переговоры, Варжетхан рылась в своем походном сундуке со снадобьями.

— Голова болит, — объяснила она, — надо отвар выпить.

— У меня тоже голова болит, — тут же отвлеклась Зарина. — Я про вас слышала, у вас хорошие отвары. Я сюда приехала, чтобы к вам попасть на прием. Я же и не знала, что вы та самая знахарка. У меня голова болит все время.

— Так зачем на прием, если я уже здесь? — улыбнулась Варжетхан так, что только бабушка поняла — знахарка что-то придумала. Бабушка называла эту гримасу «улыбкой кобры».

— Только я все равно не отступлюсь. Дайте мне отвар, а потом я при всех потребую, чтобы вы гроб открыли, — заявила Зарина.

— Я же знахарка, должна лечить, — ласково сказала Варжетхан. — Давай тебе головную боль снимем, а потом с остальным разберемся.