Кэндзи Маруяма - Сердцебиение

Времени до вечера оставалось более чем достаточно, а делать было абсолютно нечего. Пожалуй, только повесить футоны подсушиться на солнце. Первым делом я выволок из комнаты свой и развесил его на перилах террасы. Потом поднялся наверх и решительно вошел в комнату парня. Окна там были распахнуты настежь, по комнате гулял свежий ветерок, несущий запахи озера и леса. И ни пылинки, все сияло чистотой. Футоны были аккуратно сложены в углу комнаты, рядом с ними стоял черный саквояж

Высунувшись из окна, я посмотрел, не возвращается ли назад парень. Не видно. Сейчас он, наверное, уже ныряет где-нибудь возле кемпинга. Времени у меня было предостаточно. Не колеблясь ни секунды, я присел на пол возле саквояжа. Внутри я обнаружил только пепельно-серый костюм, рубашку, брюки, нижнее белье и умывальные принадлежности. Ни единого документа, по которому можно было бы узнать имя парня. Ни визитных карточек, ни какого-нибудь членского билета, ни значка, ни даже инициала. Не нашел я в саквояже и ничего такого, что дало бы мне представление об их политической платформе, — книг, листовок или каких-то записей.

Под футонами тоже ничего не было. Я все обшарил, но напрасно. Куда же он спрятал эту штуку? Я имею право ее видеть. Раз я решил идти с ними, мне нужно знать все наверняка. Меня уже мутит от домыслов. Я простучал татами, пытаясь обнаружить тайник, но все маты были пригнаны плотно. Потом сходил за половой щеткой и потыкал палкой в потолок. Снова ничего. Может быть, это не в комнате? Но остальные помещения для гостей закрыты на ключ. Я отнес футоны парня на террасу. Солнце все еще стояло высоко. До вечера матрасы и одеяла успеют просохнуть, подумал я.

Сел было в кресло смотреть телевизор, но как только появились звук и изображение, тут же выключил. Накатило непонятное раздражение. Ну не унес же парень эту штуку с собой? Не может такого быть! Он не полный идиот, чтобы плескаться себе в воде, оставив это на берегу. Содержимое бандероли где-то здесь, на вилле. Мне непременно нужно его увидеть. Хоть одним глазком взглянуть — и сразу станет легче. Откажет мне парень, если я прямо его об этом попрошу? Откажет. Да еще, поди, врать начнет. Или заявит: «Не хочу впутывать вас в это дело». Да только я все равно уже увяз по самые уши. Я догадался, куда он отправится послезавтра и кто ему будет там нужен. Мне уже не отговориться тем, что я ничего не знал.

Потом, откинувшись на спинку кресла, я стал думать о той встрече в парке. Все-таки я не мог бы с полной уверенностью сказать, что это был не мой давний сослуживец. Тогда у меня сомнений не осталось, но ведь он-то тоже в меня всматривался... Что бы я стал ему отвечать, окликни он меня? Вряд ли мне удалось бы сделать вид, что он обознался, пришлось бы что-то объяснять. Смог бы я сказать как ни в чем не бывало, что работаю управляющим на одной из здешних вилл? Или еще что-нибудь наплел бы? Например, что разбогател на спекуляции земельными участками, и в доказательство предъявил бы набитый деньгами бумажник — с меня, пожалуй, сталось бы.

Если это действительно был мой коллега, значит, он нарочно сделал вид, что не узнает меня. Решил по моему внешнему виду, что так будет для меня лучше. А может, ему просто нет дела до бывшего сослуживца. Из моих подчиненных он был самым толковым. Не знаю, как у него идут дела, но вряд ли ему удалось добиться таких же невероятных успехов, как его прежнему начальнику. Кто знает, может, руководство фирмы без конца тычет ему в нос моими былыми достижениями, и он успел так меня возненавидеть, что и говорить со мной не захотел. Скорее всего, так оно и есть.

После прощального банкета, когда я уходил из фирмы, мы с ним вдвоем пили в баре до глубокой ночи. Спьяну я произнес тогда целую речь. Говорил, что, пока пашешь на других, своей жизни у тебя не будет, что истинную свободу обретешь, только вырвавшись из клетки общества, ну и все такое прочее.

Если тот, гулявший по парку с беременной женой, — мой бывший подчиненный, то теперь, вернувшись из отпуска, он, конечно, расскажет в фирме, что видел меня. Мол, знаете, ребята, я тут в одном чудном месте встретил одного чудного типа, кого бы вы думали? Сотрудники выслушают его рассказ и, покачав головой, решат: «Вот к чему приводит безответственное отношение к жизни». В этот день, наверное, вся фирма будет трудиться с удвоенным усердием. Тем же, кто в глубине души испытывает похожую тягу, мой пример послужит хорошим уроком.

Интересно, приди я туда с повинной, взяли бы они меня обратно? Что уж теперь об этом думать... В один из последних дней жена сказала: «Если тебе самому стыдно, давай я схожу и попрошу начальство». И еще: «Другой такой работы тебе не найти».