Кэндзи Маруяма: Сердцебиение

Дождь капал на «высокого гостя» каких-нибудь две-три секунды. Вот двинулись, взревев моторами, два первых мотоцикла, за ними длинный автомобиль, потом двое замыкающих. Прямо перед кортежем — так мне, во всяком случае, показалось — вспыхнул зигзаг молнии, сухо треснуло небо, школьники из оркестра закричали что-то звонкими голосами.

И все. Все было кончено. Мой разинутый рот так и застыл в беззвучном гневном выкрике. Сон, все сон... Ноги были как ватные — чтобы спуститься по лестнице, я должен был держаться за перила. Надо сесть, а то упаду, подумал я. По вокзалу сновали люди, со всех сторон слышался стук каблуков, от него у меня зашумело в голове. Самому было странно, как это я еще удерживаюсь на ногах. Пока выбрался на улицу, несколько раз наталкивался на каких-то мужчин. Парня среди них не было.

Когда пришел в себя, оказалось, что я сижу на скамейке перед вокзалом. Долго я там просидел, тупо глядя перед собой. Площадь на глазах принимала свой всегдашний вид. Канатное ограждение сняли, тент свернули, школьники из оркестра уехали на микроавтобусе, полицейские машины тоже одна за другой потянулись с площади. «Блейзеры», раскрыв зонтики, бодро зашагали к автостоянке. Движение транспорта по проспекту и площади возобновилось, заработал светофор, у вокзала вновь стали останавливаться автобусы и такси.

На арке из веток криптомерии еще висело полотнище с какой-то надписью, но иероглифы размыло дождем, и прочитать их было уже невозможно. Я провожал взглядом всех, кто проходил мимо, но делал это чисто машинально. Даже если видел, как кто-то шагает под дождем без зонтика, не вскакивал и не бросался ему навстречу. Гроза не стихала.

Снова вспомнился пес, и ни о чем другом я думать уже не мог. Вдруг возникла твердая уверенность, что он вернулся на виллу, поел и теперь ждет меня, устроившись на своем обычном месте в углу террасы.

На стоянке перед супермаркетом по-прежнему была только одна машина. Пока не кончится гроза, покупателей магазин может не ждать. Не помню, как я дошел сюда. Меня шатало, словно после жестокой пьянки. Идти я еще как-то мог, но дома и улицы так и плясали перед глазами. Машина на стоянке тоже покачивалась, как на волнах. Зонтик у меня оставался один — второй я забыл на скамейке.

И тут я увидел, что в машине кто-то есть. Через залитое дождем стекло было не видно лица, но на переднем сиденье явственно вырисовывался силуэт. Я огляделся по сторонам — не следят ли за мной — и приблизился. Глубоко вздохнув, рывком открыл дверцу. В машине, откинувшись назад, сидел парень. Его костюм вымок до нитки. Глаза широко раскрыты, но живой человек так не смотрит. На белой рубашке расплывается алое пятно, у ног — лужа крови. В правом кулаке парня зажат обрезок велосипедной покрышки. Клинка не видно — он по рукоятку вошел в тело.

Футон (яп.) – комплект из матраса и толстого одеяла для спанья на полу или на земле

В современной Японии каждый взрослый имеет зарегистрированную личную печать (“инкан”), т. к. росписи на любых документах, как правило, считается недостаточно

В традиционном японском жилище вместо дверей раздвижные перегородки.

Кабуки (яп.) - вид традиционного японского театра, особое представление, в котором сочетаются драматические, музыкальные и танцевальные элементы, а женские роли традиционно исполняются актёрами-мужчинами.

Бон (яп.) — праздник поминовения усопших, в который по воде пускают зажженные фонарики.

Мисо — суп из перебродивших соевых бобов

Рамэн — китайская лапша.