Этьен Херден - Долгое молчание

Но сегодня что-то нарушило привычные ритмы природы. Надо всем вокруг висела раскаленная завеса. «Это пыль, — подумал капитан Гёрд, — хотя ты вполне мог принять за нее туман. Это пыль: видимо, одно из этих огромных стад в десятки тысяч голов антилоп мчится в сотнях миль отсюда, за краем горизонта, поднимая это огромное облако пыли».

На них оседала мельчайшая пыль, пока их кони неустанно работали копытами, прочесывая раз за разом место, где должен был появиться жираф. Но до сих пор они никого не нашли, и капитан Гёрд забеспокоился. Ночами он внимательно изучал свои наброски и ему постоянно казалось, что его коллекция слишком мала. Ему вечно все не нравилось: эти бескрайние пейзажи, эти равнины, населенные потрясающей фауной и флорой, и странные народцы… и взгляните на эту жалкую стопку картинок. Как вообще он сможет охватить этот ландшафт и привезти домой всю его необъятность и драматичность, чтобы передать свои впечатления англичанам?

Поэтому он стал добавлять и преувеличивать. Тут — слишком яркий контур; там — излишне насыщенный цвет или чрезмерно драматичный росчерк пера. Рогатка Ксэм подавил смешок, увидев ящерицу о двух головах и страуса с непомерно длинной шеей. Но ему нравились женщины с попками, напоминающими кучевые облака и полными, как налившиеся фрукты, грудями.

— Спешиваемся, — жестами показал капитан Гёрд.

— Здесь?

— Спешиваемся, я сказал.

— Придет лев и схватит нас за пятки нынешней же ночью.

— Мы не можем уехать, не зарисовав и не измерив жирафа.

Но не только Гёрд и его проводник Ксэм мучались ощущением, что чего-то не хватает, что-то упущено. Прогуливаясь по Дороге Изгнания, Бабуля Сиела Педи видела женщин, с любопытством перегнувшихся через садовые калитки, и весело скачущих детишек, которые придумывали новые игры про золото и богатеев.

На видела, как мэр Молой проскользнул в контору адвоката Писториуса, воровато оглянувшись через плечо. Конечно, это мог быть рядовой вопрос местного значения, но опасливый взгляд назад выдал его с головой.

А еще она увидела неаккуратно припаркованный возле адвокатской конторы «Мерседес», одним колесом заехавший прямо на клумбу.

Бабуля Сиела заметила, что в пабе весь день было полно народу; транспортные средства с отдаленных ферм стояли бампер в бампер, капот в капот. Проходя мимо бара, она услышала гул голосов хвастающих и бахвалящихся, громкий смех и язвительные шутки.

Она медленно прошла мимо Маленьких Ручек и наклонилась, чтобы прочитать мемориальную доску. Потом повернула к Запруде Лэмпэк. Маленький мальчик — тот самый, мокрый, отфыркивающийся рыжик — будет сидеть в воде, а на берегу будет стоять Рыжебородый Писториус, погруженный в свои мысли. Он испуганно вскинет на нее взгляд и покажется, будто он хочет убежать. Но ему придется остаться, потому что он не может бросить ребенка одного. Она подойдет прямо и к нему и там, где никто не сможет их увидеть, прикоснется ладонью к его щеке. Его борода и кожа вспыхнут у нее под рукой, нахлынет тепло его тела, его тепло, которое так не захочется снова потерять…

Но его там не было. Она еще раз обошла квартал, снова приближаясь медленно, шаг за шагом к запруде, до звона в ушах вслушиваясь, не донесется ли плеск воды, в которой резвится мальчик. Но ничего не произошло. Поверхность воды была гладкой, кое-где разбегалась под ветром легкая рябь, вокруг молодых сосновых шишек сновали пчелы, сгрудившись совсем как машины возле паба.

Бабуля Сиела никак не могла понять, что происходит. Куда подевался фельдкорнет? А рыжеволосый мальчишка? Почему вдруг вещи исчезают? Почему в какую-то минуту они есть, такие четкие и цветные, а в следующую — словно бы и не было их никогда?

Куда подевалось тело Ирэн Лэмпэк, которое плавало здесь, и занавески опускались, стоило мужчинам настроить свои бинокли? Где, в конце концов… Бабуля Сиела обернулась: гора была на месте, как и всегда. И солнце как обычно следовало своим беспощадным, неизменным курсом. «Все, что проходит, — подумала Бабуля Сиела, — так это мы и владеющая нами жажда обладания вещами, которых у нас, возможно, никогда в жизни не будет».

Инджи шла по улице, но она не заметила Бабулю Сиелу; она не чувствовала запаха конского пота, исходившего от бесконечно мотающихся по саванне капитан Гёрд и Рогатка Ксэм. Она собрала волосы в пучок и бесцельно слонялась по окрестностям. Она обходила вдоль и поперек улочки и проходила мимо битком набитого паба. Уже некоторое время она избегала общения с тамошним контингентом, поскольку не могла больше выносить выражения любопытства и алчности на лицах встречающихся ей людей.