Пол Теру - Отель «Гонолулу»

Удивившись моей глупости, мужчина возразил:

— Как я могу заниматься этим в плавках?

— Займитесь этим наверху в своем номере.

Я остался стоять возле них, небрежно насвистывая, повернувшись к любовникам спиной и присматривая за убиравшим пивные бутылки Треем. Парочке стало не по себе. Выругавшись, они расцепились, подняв целый фонтан брызг, завернулись в полотенца и удалились под аплодисменты и свист завсегдатаев бара.

Я вернулся в офис к своему рассказу. Эта женщина, Моника Тралл, приехала на Гавайи из Гэри, где она имела обыкновение — так работала она медсестрой или нет? — ставить диагноз пассажирам автобусов и электричек, присматриваясь к цвету их глаз, состоянию кожи, отмечая легкую дрожь пальцев. Я не успел довести абзац до конца, как зазвонил телефон.

— Тут кто-нибудь говорит по-английски?

— Спасибо за вопрос. Сейчас справлюсь у портье.

— Ну вот что, они уже морочили мне яйца, теперь и вы туда же?

Этот постоялец, мистер Горди Стин из округа Ориндж, штат Калифорния, был немолод и раздражителен; ему, как многим другим, требовался слушатель, который внимал бы его жалобам и проявлял сочувствие. Наверное, до некоторой степени он был расистом: невежественная зацикленность на иностранных акцентах — почти всегда верный признак расиста.

Мисс Тралл вошла в гостиничный лифт и быстрым взглядом окинула попутчиков — все они были в купальных костюмах. Люди в лифте избегают смотреть друг другу в глаза, так что она могла без помех рассмотреть их. У одного конъюнктивит, у другого — артрит и глубокие морщины на лице, свидетельствующие о многолетнем курении, третий пыхтит — плохая вентиляция легких, а вон у того белки глаз пожелтели.

— Человек хочет тебя видеть, — сообщила Марлин, помахивая букетом цветов. Она не успела договорить — мужчина ворвался в комнату, оттолкнув ее, что-то воспаленно и бессвязно бормоча.

— Мою невесту похитили, — заявил он. Полный, на вид лет около сорока, бледный, какой-то нескладный, чуть ли не хромой, и, несмотря на немалый рост, кажется слабаком.

— Знак все еще висит, — напомнила Марлин, но голова у меня была так забита, что я не сразу понял: речь о цветах для мисс Тралл, для настоящей, а не выдуманной мисс Тралл, и знак «Не беспокоить» все еще висит на дверной ручке ее номера.

Крупный мужчина, перегородив выход из офиса, уже перешел к подробностям:

— Мы сидели в баре, она разговорилась с тем черным парнем, актером. Она видела его в «Опре» [41] «Опра» — программа популярной телеведущей и актрисы Опры Уинфри (р. 1954). . Многословным его не назовешь, а? А потом взяла и ушла, и он вместе с ней.

— Как это случилось?

— Я не следил за ними. Я смотрел на тех придурков, которые трахались в бассейне. — Он закусил губу, смущенный собственным признанием. — По-моему, вы отлично справились с ситуацией. Вы не могли бы вытащить мою невесту из номера этого парня?

— Попробуйте постучать.

— Там висит знак «Не беспокоить».

Этот мужчина попросту боялся. Мог ли я винить его за это? Джесс Шейверс играл в боевиках. «Я тебе башку оторву на хрен!» — то и дело слетало с его уст. Если бы этот мужчина думал, что его девушке угрожает насилие, он бы постучал в дверь или, на худой конец, вызвал полицию, но опасался он совсем не этого — он боялся, что невеста проводит время в свое удовольствие.

— Ничем не сумею вам помочь, — вздохнул я. — Марлин может подтвердить: мы никогда не входим в номер, если гость вывесит знак «Не беспокоить». Вон она уже второй день пытается доставить постояльцу цветы.

— Я подарил ей кольцо за десять тысяч долларов! Скажите ей, пусть немедленно вернет!

— Я включу световой сигнал, чтобы мистер Шейверс видел, что для него поступило сообщение, — предложил я. — Вторгаться в комнату мы можем только в чрезвычайной ситуации.

— А это что, по-вашему?

— Ваша невеста находится в номере другого гостя, вероятно, в его постели, вероятно, в голом виде. Что это, как вы думаете?

Напрасно я так сказал. Он покосился на меня горестно набухшими глазами, пытаясь удержать слезы, и заковылял прочь из кабинета.

— Так как насчет цветов? — напомнила мне Марлин.

— Попробуй попозже.

Я вернулся к рассказу и написал еще четыре строчки. Мисс Тралл так и застряла в лифте, присматриваясь к пожелтевшим белкам своего соседа. Симптом желтухи или почечной недостаточности? Господи, ненавижу выдумывать!

Я не продвинулся ни на шаг. «Тухлая» парочка, которую я выгнал из бассейна, подняла в своем номере такой шум, что принялись жаловаться все постояльцы с их этажа. Я отложил рассказ — жалких два абзаца, заимствованное название, сюжет не вытанцовывался — и пошел наверх. Мотоциклисты не удосужились повесить на свою дверь знак «Не беспокоить». Меня удивило другое: мисс Тралл жила в ближайшем к ним номере, и она-то как раз на шум не жаловалась. Как и говорила Марлин, на ее двери висел знак «Не беспокоить», но более тревожный знак лежал перед дверью — два выпуска местной газеты. Двое суток женщина не выходит из номера. В залитом солнцем Гонолулу такое поведение немыслимо.