Пол Теру - Отель «Гонолулу»

Попав на Гавайи, я вскоре заметил, что ослепительно яркий солнечный свет вселяет в души местных жителей самодовольную иллюзию, будто мы чище, добродетельнее, вообще — лучше, чем все остальные народы. На всей земле дела шли хуже, чем у нас: на материке люди простужались, болели, носили теплые носки; Африка голодала, Китай был перенаселен, Европа одряхлела, в других частях света не хватало солнечного тепла. Мы считали здешний климат собственной заслугой и ожидали от гостей благодарности за то, что так щедро делимся с ними его милостями. Эта гавайская ересь небезопасна, поскольку позволяет нам закрывать глаза на тот ущерб, который мы наносим этим маленьким островкам. Мы так радовались солнцу, что ничего больше вокруг не видели, словно ослепли, созерцая светило.

Тем не менее фамилия «Сан», «солнце», мне казалась милой, приятной, открытой. Кальвин и Амелия были скорее американцами, чем китайцами, вели себя тихо, и в первый их год в отеле я почти не обращал на них внимания, ошибочно приняв за немолодых влюбленных, для которых никого больше не существует. Когда они приехали на следующий год, я вновь увидел перед собой людей, поглощенных друг другом, счастливых внутри своего магнитного поля и чуждых всему внешнему миру, но теперь я знал, что они к тому же приходятся родителями двум отпетым подросткам.

Вопреки предостережениям персонала, пытавшегося предусмотреть все мыслимые неприятности, в одну прекрасную ночь мальчишки сбросили мебель в наш бассейн.

Я наблюдал за тем, как выуживают из воды стулья и столы, и наткнулся на разбухшую книгу, сохшую на бортике бассейна. Хотя чернила на этом раннем издании «Гавайев» Миченера слегка подтекли от воды, надпись была сделана таким четким и радостным почерком, что я с легкостью сумел разобрать слова: «Моему дорогому мужу в памятный день десятилетнего юбилея нашего великого счастья. Пусть будущее столь же ясно сияет нам и да будет наша радость вечной! Обожающая жена. А.». И дата.

Меня поразила не только старомодная и неподражаемая романтическая страстность этой надписи и ее дата — с тех пор миновало уже пять лет, — но и столь явное ликование, увенчавший надпись восклицательный знак, в своей выразительности похожий на выведенный кисточкой китайский иероглиф. Ничего особенного в самой книге не было, однако надпись превращала ее в реликвию.

— Та штука с ножками — это один стол, — сообщил мне Кеола. — Сервировочный столик.

Он показывал на темный предмет в глубине пруда, куда сорванцы скинули стулья, пепельницы и подушки.

— Что ты говоришь, Кеола?

Я переспросил его, чтобы еще раз насладиться неожиданным в его устах точным эпитетом «сервировочный». Деревянный стол, разбитый, загубленный, родом был из гостиничного номера.

— Это опять пареньки Сан, — заявил Пи-Ви. — Уж я-то знаю, что с ними следовало бы сделать.

Поддавшись обычному для свидетелей катастрофы зловещему оживлению, мы наблюдали за тем, как вытаскивают из бассейна всякий мусор, уповая на то, что хотя бы там не найдут трупов.

— Надеть мешки, — ворчал Пи-Ви. — Позвать самоанок с бейсбольными битами…

Я поднялся наверх и постучал в номер мистера и миссис Сан. Женский голос произнес ласково:

— Сиди, дорогой, я открою.

Миссис Сан открыла мне дверь. Ее супруг сидел с книгой в кресле на другом конце комнаты. К его креслу было придвинуто другое — так их сдвигают влюбленные. А еще они (как и супруги Сан) убирают прикроватные тумбочки, объединяя два ложа. Влюбленным нужно непременно переставить мебель по-своему.

— Слушаю вас?

Всякий раз, заговаривая с кем-то из супругов, я чувствовал, что вторгаюсь в их тесный союз, нарушаю их безмятежный покой.

— Очередная жалоба на ваших мальчиков.

Миссис Сан так опечалилась, что я забормотал извинения и повернулся уходить — что значит какой-то акт вандализма по сравнению с блаженством этой идеальной пары! Мистер Сан отложил книгу. Они смотрели на меня растерянно и вместе с тем как-то отстраненно. Сколько раз уже им приходилось просить прощения и заглаживать проступки своих детей?

— Я попрошу мужа поговорить с ними, — пообещала миссис Сан. — Разумеется, мы возместим ущерб.

— Мебель в патио — это не страшно, — поспешил я успокоить ее, — но кое-что все-таки поломано. Нужно будет заменить или починить стол в гостиной. Отель несет определенные расходы.

— Я знаю, наши мальчики и раньше вытворяли подобное, — вздохнула миссис Сан. Как раз это я и собирался ей сказать, но теперь промолчал.