Пол Теру - Отель «Гонолулу»

— Бывали когда-нибудь в Мичигане? — заводил он разговор. — Странные там запахи, в Мичигане. Они признали, что на «Шевроне» произошла утечка, но там есть и другие запахи. Что это такое, никому не известно, одно скажу: ничего хорошего, это уж точно.

Даже здесь, на Гавайях, он талдычил насчет пылевых частиц в воздухе, испорченной воды, искусственной пищи, канцерогенов в арахисовом масле [17] Арахисовое масло в Америке рекламируется как наиболее полезное для здоровья. , о мышином дерьме, которое то и дело находят в «хэппи-милз» (видел, как я нес дочери «волшебный сундучок» из «Макдоналдса»).

После первого крупного разговора с Хобартом я спросил Бадди, что это за человек.

— Винтиков не хватает, — рассмеялся Бадди. — Нечего его слушать.

Хобарт был безвреден. Приезжал в отель «Гонолулу» на две недели каждую зиму. Родился где-то на Среднем Западе, единственный ребенок немолодых родителей, и в детстве перенес полиомиелит. Боялись, что он не выживет. Выздоровление было медленным и мучительным, мальчик много лет пролежал в постели, и воспитывали, учили его дома старые и насмерть перепуганные родители. Первые семнадцать лет жизни он практически не выходил из дома. Когда родители умерли, Хобарт продолжал вести тот же затворнический образ жизни. Ему поставили диагноз: депрессия. От любых лекарств он отказывался — побочные эффекты. Он и без лекарств катастрофически терял вес, печень была расстроена, замучили мигрени.

И тем не менее Хобарт с аппетитом предсказывал всяческие ужасы каждому, кто соглашался его выслушать: пожары, увечья, катастрофы. «В волчьи времена живем». Само собой, никто его не слушал. Я сперва окрестил его «Доктор Волчья Яма», а потом переименовал в Хобарта Флейла.

Лекарства он не принимал ни в какую. Роз его боялась, Милочка, едва завидев, смущенно хихикала и сворачивала в сторону. Но мы, служащие гостиницы, вынуждены терпеть гостя, если его причуды не перерастают в хулиганство. Я не мог лишить Хобарта номера ни за нелепые пророчества, ни за столь же нелепую манеру одеваться — он носил темные рубашки с длинными рукавами, плотные шерстяные брюки и сандалии не на босу ногу, а с махровыми носками. Он пыхтел и потел. Зачем он вообще приезжает на Гавайи?

— Надо пользоваться, пока Гавайи существуют, — пояснял Хобарт Флейл. — Глобальное потепление, один хороший шторм — и с островами покончено.

Он зловеще посмеивался, а потом его две недели завершились, и он уехал. Но знаете что? Тот ныряльщик, Скуби-Ду, который оцарапался о коралловый риф, — он лишился ноги в самом деле.

У этого человека был такой похожий на плуг детектор металла, каким пользуются старики, разыскивающие на пляже потерянные украшения и монеты. Каждому хотелось бы иметь такой аппарат, с виду простой в обращении и приносящий доход, «что-то вроде прогрессивной формы земледелия», как выразился Хобарт Флейл, рассказавший мне эту историю. Скуби-Ду бродил со своим детектором по пляжу Ала-Моана, вода там спокойная, потому что близко от берега рифы. Он провел на Гавайях всего два дня. Глен Корнелиус, продавец обуви из Сент-Луиса. Мы прозвали его «Скуби-Ду», поскольку он увлекался подводным плаванием со скубой.

Маленький мальчик подошел к нему и пожаловался:

— Я потерял в воде брелок для ключей.

Глен опустил взгляд на загорелого, щурившегося мальчишку, ровесника его сына, девятилетнего Бретта.

— В воде эта штука не работает, — сказал Глен, покачивая в руках детектор.

— У вас есть маска и ласты.

Наблюдательный малыш. Маска и ласты ныряльщика лежали у Глена в сетчатом рюкзаке: воздух проходил в частые отверстия, и мокрые вещи скорее высыхали. Под сеткой виднелись очертания снаряжения, но распознать их было не так-то легко.

— Красный брелок для ключей, — канючил малыш.

С помощью детектора Глен уже нашел кое-какой мусор — пуговицы, мелкие монеты, ржавые гвозди, — но надеялся на большее. Не зря же он вез этот аппарат из самого Сент-Луиса. Новенький, работает как часы. Если рядом глубоко в песке лежал металлический предмет, детектор издавал тонкий свист. Так и золото можно найти. Алиса, жена Глена, повела Бретта смотреть кино про динозавров. Весь день после обеда был в его распоряжении — поискать сокровища, потом окунуться.

— Я ходил купаться, — продолжал мальчик, — сунул руку в карман, достать затычки для ушей, а брелок потянулся за ними и выпал.

Глен представил себе, как Бретту когда-нибудь придется о чем-нибудь попросить чужого дядю. Хотелось бы надеяться, что незнакомец не откажет мальчику, тем более в таком серьезном деле, как потеря ключей. Ныряльщик велел пацану посторожить детектор и наушники, надел маску и ласты и поплыл к месту, на которое показал мальчишка: там риф изгибался, словно акулий плавник.