Альваро Помбо - Остров женщин

Мысли у меня путались, в голове крутилось сразу несколько вопросов. Мне не хотелось показывать тете Лусии, что преподнесенное ею с таким злорадством сообщение повергло меня в полное замешательство, а в злокозненности своей тетки я в данном случае нисколько не сомневалась. Я только желала знать, почему она сделала это именно сейчас.

— Ты права, я тебе верю, но не понимаю, почему ты не сказала об этом раньше.

— Мы все вчетвером — Габриэль, Фернандо, твоя мама и я — договорились, что, поскольку брак состоится и все будет законно, хотя я считала, что ничего хорошего из этого не выйдет, так вот, мы договорились, что никто никогда об этом не узнает, прежде всего ты. Том, например, тоже ничего не знает. Единственный раз в жизни я выполнила свое обещание, но теперь, нарушив его, чувствую себя такой, какая я есть. И не только я.

— Но почему ты выбрала именно этот момент, спустя двадцать семь лет, когда тебе уже все безразлично, почему?

— Хочешь знать, почему? Потому что я вижу, как ты начинаешь умиляться, глядя на своих родителей. Умиление затмевает мораль. Их влюбленность размягчает твое сердце, и вместо того чтобы испытывать чувства, которые должна испытывать, которые испытываю я — скуку или отвращение, — вместо того чтобы смеяться над этим соглашением, этим латанием дыр, этим поздним примирением, ты все это одобряешь. Но ты не можешь это одобрять, и никто не может. Пока я жива, никто не будет радоваться подобному исправлению прошлого или одобрять его. Исправлять уже нечего, что сломано, то выброшено. Вот почему я сказала тебе об этом сейчас, именно сейчас!

Во время разговора тетя Лусия пару раз меняла позу и наконец села спиной к зеркалу, скрестив на груди руки и пристально глядя на меня.

— До чего же ты труслива, племянница, хочешь спастись во что бы то ни стало, не желаешь признавать, что мать тебя обманула! Чем ближе вы были, тем более скрытной она была и тем больше тебя обманывала. Не то поразительно, что я молчала, а то, что она ничего не рассказала лет десять назад, когда ты была уже достаточно взрослой. Почему твоя мать не сказала тебе правду? Отвечай!

— Не знаю, тетя Лусия.

Я кое-как простилась и вернулась домой, но не могла ни лежать, ни сидеть и начала кружить по комнате. Мне не хватало воздуха, и я открыла окна, но свежий воздух не принес успокоения, наоборот, шум моря и красота любимого с детства острова еще сильнее раздражали меня. Я закрыла окна и не стала спускаться ни к обеду, ни к ужину. Спустя примерно полчаса после ужина и обычных посиделок, когда все уже разошлись по своим комнатам, я услышала сначала на лестнице, а потом на площадке характерные мамины шаги — твердые и решительные. Она пару раз постучала в дверь и вошла. Я лежала на постели, глядя в потолок.

— Ты заболела?

— Нет.

— Почему же ты не пришла ужинать?

— Потому что мне не хочется разговаривать.

— Совсем не обязательно разговаривать, можно просто поужинать.

— Я никого не хочу видеть и не хочу видеть тебя.

— Почему ты не хочешь меня видеть?

— А ты как думаешь? Тебе кажется нормальным, что я вдруг расхотела тебя видеть?

— Нет, мне это не кажется нормальным.

— Тем не менее так оно и есть. Я больше не хочу тебя видеть.

— Что за глупости! Почему?

— Потому что ты меня обманула. Двадцать семь лет сплошной лжи, с меня хватит!

Мама присела на край кровати.

— Насколько я знаю, я тебя никогда не обманывала. В нашем доме ложь считается худшим из зол, поэтому никто не лжет.

— А ты лжешь. Ты говорила, что я твоя дочь, но это не так.

— Что значит не так? Как тебе в голову могла прийти такая глупость? Кто тебе это сказал? С чего ты взяла?

— Тетя Лусия говорит, что я дочь Габриэля. Это правда?

Ровным тоном, каким обычно обсуждают общие вопросы, никого конкретно не касающиеся, мама сказала:

— Значит, Лусия говорит, что ты дочь Габриэля, а не моя, и ты этому веришь.

— Ты согласилась выйти замуж за Фернандо при условии, что он даст мне свою фамилию, потому что была беременна. Это правда?

— Я не ставила никаких условий! Я обожала Габриэля и много раз тебе об этом рассказывала. То, что нам пришлось расстаться, было ужасно, и я думала, ты понимаешь, чего мне это стоило. Да, я была беременна, но никогда об этом не говорила. Зачем?

— А Фернандо ты сказала или нет?

— Фернандо в то время хотел жениться во что бы то ни стало, на мне или на твоей тете Лусии, не важно. Он влюбился в меня, считая, что ему подойдет любая из нас.