Джон Ирвинг - Последняя ночь на Извилистой реке

Однако апрельской ночью 1967 года в Айова-Сити, когда Дэниел Бачагалупо упорно пытался заставить себя писать, он предпочитал думать, что вовсе не Кэти, а двухлетний Джо уберег его от Вьетнама.

Но едва ли кто-нибудь смог бы спасти Кэти. Через много лет Дэниел Бачагалупо прочтет в мемуарах писателя Роберта Стоуна «Самый расцвет: вспоминая шестидесятые» [72] Примерный перевод заглавия книги видного писателя Роберта Стоуна (р. 1937) «Prime Green: Remembering the Sixties», где он размышляет о контркультуре 1960-х гг. : «К середине шестидесятых годов жизнь дала американцам столько, что мы малость опьянели от возможностей. События выскальзывали из-под нашего контроля раньше, чем мы успевали их обозначить. Те, кто особенно жаждал перемен, кто отдал за них свою жизнь, как мне думается, обманулись сильнее всех».

Читая этот абзац, Дэнни подумает, что эти слова применимы к Кэти. Но книга Роберта Стоуна вышла гораздо позже и уже не могла ее спасти. Да, Кэти не искала защиты, и ее нельзя было спасти. Однако в дополнение к ее взглядам — распутным и каким-то подростковым — немалая доля ее притягательности заключалась в том, что Кэти была отступницей. (Ее сексуальное дезертирство раздражающе будоражило. Никто не знал, чего ожидать от нее в следующее мгновение, поскольку сама Кэти этого тоже на знала.)

— Садись, Майкл. Садись, поешь чего-нибудь, — повторял старик Полкари, уговаривая мистера Лири.

Но ирландец был слишком взволнован и не мог есть. Он выпил пива, затем добавил один или два бокала красного вина. Дэнни знал: бедняга мистер Лири не мог поднять глаза на Кармеллу дель Пополо — он сразу представлял невыбритый клинышек волос на ее левой подмышке. А когда из кухни, хромая, вышел Доминик и принес учителю английского порцию его любимого мясного хлеба, будущий писатель заметил, что мистер Лири как-то странно смотрит на его отца, словно видит повара впервые. А мистер Лири тем временем, скорее всего, раздумывал: «Может, ногу этому человеку и впрямь покалечил медведь? И может, в самом деле существовала индианка с волосами до пят, которая весила триста или даже четыреста фунтов?»

Мистер Лири сознавал: в своем письме в Эксетер он солгал насчет склонности иммигрантов к преувеличениям, заявив, что юный Бачагалупо «не похож на остальных». Что касалось писательских преувеличений, здесь Дэнни был прирожденным фантазером! Однако сейчас Дэнни ничего не фантазировал. В эту апрельскую ночь ему было очень грустно, поскольку он пусть и немного, но продолжал любить Кэти Каллахан. (Он только сейчас начинал понимать смысл отцовских слов о «летальном» синем цвете глаз.)

Как там пел Джонни Кэш? [73] Джонни Кэш (1932―2003) — американский певец, автор-исполнитель. Считается ключевой фигурой в музыке кантри. Дэнни стал вспоминать слова песни, слышанной лет шесть или семь назад.

Все это еще больше отвлекло его от писания, как будто он решил физически удалиться (или отстраниться) оттого вечера в «Vicino di Napoli» и от дорогого его сердцу мистера Лири.

Мистеру Лири понадобилось выпить третий или даже четвертый бокал вина и съесть почти весь мясной хлеб, прежде чем у него хватило смелости засунуть руку во внутренний карман пиджака и достать голубовато-серый конверт. Пятнадцатилетний Дэнни сразу заметил малиново-красные буквы и понял, откуда это письмо. Он знал цвета Эксетера!

— Поймите, Доминик, это закрытое учебное заведение, где учатся только мальчики.

Молодой писатель и сейчас слышал слова мистера Лири и видел, как кивком головы он указывал на хорошенькую Элену Калоджеро и ее рано созревшую подружку Терезу ди Маттиа. Когда после школы Дэнни переодевался на кухне, натягивая черные брюки, в которых убирал со столов, эти девицы вечно оказывались там.

— Девочки, не мешайте Дэнни переодеваться, — говорил им Тони Молинари, но бесстыжие девки только хихикали и соблазнительно покачивали бедрами.

Возможно, помимо его дорогого мистера Лири Дэнни стоило поблагодарить и Элену с Терезой. Они не в последнюю очередь повлияли на решение отца отпустить его в Эксетер.

Тяжело было описывать сцену, когда отец со слезами на глазах сказал ему:

— Ну что ж, Дэниел, если Майкл прав и это действительно хорошая школа… если тебе очень хочется там учиться… думаю, мы с Кармеллой будем иногда тебя навещать. Да и ты будешь иногда приезжать на выходные в Бостон.

На двух этих «иногда» отцовский голос дрогнул. Дэниел вспоминал ту сцену сейчас, в Айове, когда дождливой апрельской ночью ему не писалось, но он изо всех сил пытался заставить себя писать.