Джон Ирвинг - Последняя ночь на Извилистой реке

Дэнни не знал, считать ли поведение пса нормальным или почти нормальным, но лай сделал Героя в глазах окружающих менее свирепым. Теперь собаковладельцы, встречавшиеся Дэнни в Скривнер-парке, держались уже не так настороженно. Начав лаять, Герой стал меньше рычать. К сожалению, Дэнни не удавалось отучить его храпеть и, уж конечно, пукать.

Раньше писатель и не подозревал, что значит иметь собаку. Чем больше он разговаривал с Героем, тем меньше был склонен думать о возможных высказываниях Кетчума по поводу войны в Ираке. Стал ли он менее политизированным, живя в обществе пса? (Честно говоря, Дэнни никогда не был по-настоящему политизированным, таким как Кэти или Кетчум.)

В своих взглядах Дэнни занимал ту или иную сторону; он имел мнения по вопросам политики. Но он не был антиамериканистом. Он даже не ощущал себя изгнанником! Мир, состоявший из бумажных «чешуек», облепивших холодильник в его торонтском доме, становился все менее и менее важным для писателя. Дэниел Бачагалупо обнаруживал в себе нарастающее нежелание думать об этом мире; в особенности, пользуясь словами Кетчума, думать «как писатель».

На шоссе 69, возле поворота к озеру Хорсшу, произошла авария. Какой-то лихач с мозгами, набитыми дерьмом, врезался на своем «хаммере» [238] «Хаммер» — марка внедорожников, выпускаемых концерном «Дженерал моторс». В конце февраля 2010 г. концерн объявил о ликвидации этого бренда. в заднюю часть автофургона, перевозившего скот, погубив себя и нескольких телят. Катастрофа эта случилась в первую зиму жизни на Тернер-Айленде. Дэнни узнал о ней от своей уборщицы — девушки-индианки из «Первой нации»: черноволосой, черноглазой, с приятным лицом и крупными сильными руками. Раз в неделю Дэнни отправлялся на глиссере к причалу поселения Шаванага, забирал уборщицу, вез ее на остров, а в конце дня отвозил обратно. Судя по пустынности причала и окрестных мест, зимой там никто не жил. Поселение было летней приманкой для туристов, а индейцы жили в деревушке с одноименным названием. Но были и те, кто предпочитал жить в соседнем Скерриворе. Во всяком случае, так Дэнни объяснил Энди Грант. (Зимой в оба места можно было без особых трудностей добраться на снегоходах.)

Молодой индианке нравились поездки на глиссере. Дэнни брал второй шлем, чтобы и ее уши не страдали от гула двигателя. Познакомившись с Героем, девушка спросила писателя, почему бы псу не кататься вместе с ними.

— Глиссер — слишком шумный вид транспорта для собачьих ушей, — объяснил ей Дэнни. — По крайней мере, для одного уха. Насчет второго не знаю, насколько хорошо Герой им слышит.

Однако уборщица умела ладить с собаками. Она предложила писателю надевать Герою шлем, когда Дэнни едет за ней и когда возвращается вечером, отвезя ее обратно. (Как ни странно, пес покорно дал нацепить на себя шлем.) Когда же девушка ехала вместе с ними, она сажала Героя к себе на колени и закрывала ему уши руками. До этого Дэнни не видел, чтобы пес сидел у кого-нибудь на коленях. Особенно если учесть, что весил он фунтов шестьдесят, если не все семьдесят.

Пока девушка занималась уборкой и прочими хозяйственными делами, Герой не отходил от нее ни на шаг. Точно так же он повсюду сопровождал Дэнни, когда они оставались одни. Но стоило писателю взять в руки бензопилу — Герой тут же отходил подальше. (Должно быть, научился этому от Кетчума.)

Писатель никак не мог понять, где же все-таки эта девушка живет. Когда он высаживал ее на причале Шаванаги, индианку там никто не ждал. Загадкой оставалось и то, как она добирается до своего жилища. Однажды, когда любопытство перевесило в нем приличия, Дэнни все-таки спросил, где она живет.

— На земле оджибве, — ответила она.

Ответ был остроумным, отчасти загадочным и ничего не объяснял. Конечно, писатель мог бы спросить у Энди Гранта, какое место здесь так зовется. Но почему-то ему не захотелось вторгаться в эту тайну. «Земля оджибве» — пусть будет так.

Возможно, при первой встрече девушка назвала ему свое имя, но Дэнни тут же его забыл. Как-то в первую зиму, восхищаясь ее работой, писатель сказал:

— Да ты просто неутомимая.

Его поразило, с какой легкостью она проделала в озере прорубь и сколько ведер воды натаскала в дом. Индианка улыбнулась: ей понравилось слово «неутомимая».

— Можете звать меня так. Пожалуйста, зовите меня так, — попросила она.

— Неутомимой?

— Это мое имя, — ответила индианка. — Такая я и есть.

После этого писателю было неловко спрашивать ее настоящее имя. Конечно, он мог бы спросить у Энди Гранта. Но зачем? Раз этой девушке нравится, чтобы ее звали Неутомимой, пусть будет так. Дэнни такое имя вполне устраивало.