Джон Ирвинг - Последняя ночь на Извилистой реке

— Да, я это говорил, — согласился Дэнни. — Но это было сказано в контексте интервью.

— Насрать мне на контекст! — рявкнул Кетчум. — Кого волнует, что ты не чувствуешь себя канадцем? Кого волнует, что ты американец? Если ты писатель, то должен находиться в стороне и наблюдать.

— Ты хочешь сказать, в изгнании?

— Твоя родная страна катится ко всем чертям, и это началось не сегодня, — продолжал Кетчум. — Живя в Канаде, ты яснее все увидишь и лучше напишешь. Знаю, ты сможешь.

— Мистер Кетчум, но ведь на нас напали, — вяло проговорила Кармелла. Чувствовалось, ее не тянуло спорить. — И из-за этого вы считаете, что страна катится ко всем чертям?

— Я же говорил: это началось не сегодня. Важно, какие выводы мы сделаем после нападения. Что Буш предпримет в ответ? Или так и будет порхать с базы на базу?

Вопрос был адресован Дэнни. Писатель тоже умел строить мрачные прогнозы, но Кетчум своим пессимизмом значительно превосходил его. Дэнни как-то не догадывался о способности Кетчума хвататься за самый худший вариант развития событий и странным образом смаковать его.

— Оставайся в Канаде, — через некоторое время сказал Кетчум. — Когда живешь в другой стране, лучше видишь, что в твоих родных Штатах правда, а что ложь. Я хотел сказать, яснее.

— Я знаю твои мысли, — ответил ему Дэнни.

— Бедные люди в этих небоскребах, — начала Кармелла и умолкла.

По степени пессимизма и она не могла тягаться с Кетчумом.

Позже, когда они приехали в «Балзэмс» и сидели в баре, смотря четырехчасовой выпуск новостей, корреспондент Си-эн-эн говорил о причастности крупного саудовского боевика Усамы бен Ладена к сегодняшней серии терактов. Корреспондент напомнил, что бен Ладен подозревается в организации взрывов посольств США в Кении и Танзании, произошедших три года назад. По утверждению Си-эн-эн, правительству США регулярно поступает «оперативная информация».

Через полтора часа, когда Кетчум успел влить в себя четыре бутылки пива и три порции бурбона, а Дэнни допивал третью бутылку пива, Си-эн-эн передало новое правительственное сообщение. Самолет, разбившийся в Пенсильвании, имел три возможные цели поражения: резиденцию в Кэмп-Дэвиде, Белый дом и здание Капитолия.

Кармелла допивала второй бокал красного вина.

— Бьюсь об заклад, это был Белый дом, — сказала она.

— Ты серьезно думаешь, что мне стоит жениться на Норме Шесть? — вдруг спросил у Дэнни Кетчум.

— Хотя бы попробуйте снова жить вместе.

— Когда-то мы жили вместе, — напомнил ему старый сплавщик. — Не могу поверить, чтобы Норме Шесть хотелось трахнуться со Стряпуном, — почти крикнул он.

Только сейчас Кетчум вспомнил о сидящей рядом Кармелле.

— Извините, — пробормотал он.

Потом они перешли в ресторан и весьма плотно пообедали. К неудовольствию Кетчума, Дэнни продолжал пить пиво, а Кетчум с Кармеллой «приговорили» две бутылки красного вина. После еды и выпивки ее потянуло в сон.

— У меня сегодня был тяжелый день, но я все равно благодарю вас, мистер Кетчум. И за то, что показали мне реку, и за все остальное.

Она простилась со старым сплавщиком, полагая, что завтра его уже не увидит. Так оно и случилось. Сколько бы Кетчум ни выпил накануне, он всегда поднимался рано, а с возрастом стал вставать еще раньше.

Мужчины галантно предложили проводить Кармеллу до номера. Она столь же галантно отказалась, оставив их в зале ресторана. Кетчум тут же заказал еще одну бутылку красного вина.

— Я тебе помогать не собираюсь, — сказал ему Дэнни.

— Здесь я в твоей помощи не нуждаюсь, — усмехнулся Кетчум.

Невысокий и худощавый человек, каким был Дэнни, наполнялся пивом раньше, чем чувствовал опьянение. Он был уже не в состоянии сделать ни глотка и не собирался поддаваться на искушения Кетчума. Дэнни до сих пор считал, что тогда вино помешало ему действовать быстро и предотвратить убийство отца. Сегодня, в день, когда они развеяли прах повара над водами Извилистой, Дэнни просто не хотел оскорблять память отца. Ему почему-то казалось, что несколько глотков вина вновь заставят его пережить события той ужасной ночи, когда Ковбой убил его отца, а он всадил в Карла три патрона из дробовика двадцатого калибра.

— Не зажимайся, Дэнни, — говорил ему Кетчум. — Будь посмелее.

— Мне достаточно пива. Красное вино не для меня.

— Да я не про выпивку! Я говорю, будь смелее как писатель.

— Как писатель? — удивился Дэнни.

— Ты все время обходишь мрачные углы. У тебя привычка не заглядывать в них, а обходить или держаться подальше.