Джон Ирвинг - Последняя ночь на Извилистой реке

Некоторые свидетели утверждали, что видели на капоте обычную эмблему — бегущего мустанга, а одна истеричная домохозяйка, едва не попавшая под колеса голубого призрака возле супермакета, утверждала: на капоте красовался не мустанг, а весьма неприличного вида кентавр. Еще один очевидец заметил номер. Цифр он не запомнил, но вроде бы это был номер другого штата. Студент университета, ехавший на мотоцикле по Дубьюк-стрит и задетый «мустангом», утверждал обратное: номер был айовским. Но никто не мог припомнить, как выглядел водитель.

Полицейский, конечно же, хотел поговорить с Джо. Он вежливо поглядывал на часы.

— Сын должен вернуться из школы с минуты на минуту. Обычно к нам и его приятель Макс заходит, — сказал Дэнни. — А я, увы, видел лишь мелькнувшее пятно необычного голубого цвета.

— Вы позволите осмотреть комнату вашего сына? — спросил полицейский.

Просьба была довольно странной, но отказывать в ней Дэнни не стал. Колби провел в комнате Джо не более минуты, не сказав ни слова насчет «пивных» афиш, после чего все трое вернулись на кухню. Повар спросил его, не опасно ли гонять на велосипедах по переулку.

— При нормальных обстоятельствах вполне безопасно, — ответил офицер Колби.

Но в остальном он был солидарен с мнением И Ин: городские улицы — не место для маленьких велосипедистов. Пусть лучше ходят пешком или едут на автобусе. И уж конечно, нельзя им позволять ездить на велосипедах по центру города. Сейчас за рулем полно студентов; многие еще не освоились с особенностями уличного движения в Айова-Сити. А по выходным хватает болельщиков из других городов, и это тоже осложняет ситуацию.

— Джо в центр города на велосипеде не ездит. Катается только здесь и всегда переводит велосипед через улицу, — сказал полицейскому Дэнни.

Тот промолчал, но по лицу чувствовалось, он не больно-то поверил словам писателя.

— Нет, честно, — добавил Дэнни — Конечно, я не знаю, как там Макс, его восьмилетний дружок. Родители этого мальчика придерживаются более либеральных взглядов — по крайней мере, относительно того, где ездить их сыну.

— А вот и ребята едут, — сообщил повар, увидев показавшихся велосипедистов.

Третьеклассники еще не научились скрывать свои чувства, и встреча с полицейским их явно ошеломила. Переглянувшись, они оба уставились в пол.

— А-а, друзья пивных фургонов, — сказал Колби. — На вашем месте, ребята, я бы крепко помнил, что голубой «мустанг» видели по всему городу.

Полицейский повернулся к повару и Дэнни.

— Мальчишки они хорошие, да вот только пристрастились выпрашивать у водителей пивных фургонов афиши, стикеры и нашивки. Я их частенько вижу возле пивных баров на центральных улицах. Напоминаю им, что внутрь заходить нельзя. Но случается, они пристраиваются на своих велосипедах за пивным фургоном и ездят от бара к бару. Еще раз говорю: Клинтон-стрит и Берлингтон-стрит — не для велосипедистов.

Джо не смел поднять на деда глаза.

— Друзья пивных фургонов, — повторил повар.

— Мне домой пора, — сказал Макс и спешно ретировался с кухни.

— Вашего сына и того мальчика я встречал и в Городском парке. Тоже на велосипедах. Несколько раз говорил им, чтобы ни в коем случае не ездили по Дубьюк-стрит. Гораздо безопаснее ехать по мосткам за зданием студенческого союза. А дальше — выезжать в район Хэнчера и катить вдоль реки… Что, скажешь, это намного дальше? К зоопарку есть более короткий путь? — спросил у Джо офицер Колби.

Джо молча кивал, понимая, что их с Максом застукали.

На следующий день, ранним утром, когда Юн еще спала, а И Ин не вернулась с ночного дежурства в Больнице милосердия, Дэнни вошел в комнату сына и некоторое время стоял, оглядывая это «пивное святилище». Затем он легко потряс Джо за плечо.

— Вставай.

— А не рано ли в школу? — зевая, спросил мальчик.

— Возможно, сегодня ты туда вообще не пойдешь. Я позвоню и скажу, что ты себя неважно чувствуешь.

Еще пару дней назад такое предложение обрадовало бы Джо. Сегодня оно его насторожило.

— Со мной все в порядке. Я могу идти в школу.

— Вставай и одевайся. С тобой, Джо, не все в порядке, — возразил отец. — Ты мертв. Ты уже умер.

Не позавтракав, они покинули дом и пошли пешком в сторону Маскатайн-авеню. Даже в утренние часы на ней всегда было оживленное движение. Улица переходила в Айова-авеню, посередине которой тянулся бульвар, разделяя проезжую часть.

Когда Джо был совсем маленьким, Дэнни и Кэти жили на Айова-авеню в доме на две семьи и постоянно жаловались на шум уличного движения. Но уже тогда жилье в этих местах стоило дороже квартир в других местах. (В особенности неугомонный многоквартирный дом, именуемый «женским клубом»; он был ближе к кампусу и центру города. Студенты выпускных курсов и состоятельные младшекурсники предпочитали жить не в общежитиях.) Осенью семьдесят третьего, когда Дэнни оказался на Айова-авеню со своим подросшим сыном, внешне эта улица почти ничем не изменилась. Однако аренда жилья существенно выросла, и теперь здесь селились университетские преподаватели: младшего и частично среднего звена.