Макар Троичанин - Да пошли вы все!.. Повесть

Дамы помолчали, осознавая величие их мужчины, потом Вера Васильевна, чуть уступая, чтобы совершить обходной манёвр, объяснила своё появление:

- Я пришла к Ивану Ильичу, чтобы узнать, почему он прекратил наши совместные выгулы собак. Кстати, - вспомнила, - а где его малыш?

- Я выгнала его за дверь, - ответила будущая хозяйка пса. – Собакам не место в квартире.

«Бедный Дарька!» - пожалел дружка неподвижный хозяин.

- Убеждена, что Иван Ильич другого мнения, - возразила собачница.

- Ничего, - успокоила чистоплотная Элеонора, - он обязательно его изменит. - «Вот так!» - горько подумал безвольный собачник. – «Она уже суёт меня под свой колпак. Дулю тебе!» - разозлился и хотел встать, но раздумал, решив послушать, как они поделят его неостывший труп. – А прогулки ваши придётся прекратить.

- Ну, почему же? – не согласилась вредная соперница. – Мы ещё не всё сказали друг другу.

- Ищите для разговоров другой объект! – разъярилась Элеонора.

- Зачем? – издевательски спокойно спросила Вера Васильевна. – У нас с Иваном Ильичом много общего, особенно по проблемам семьи и общества, и эта общность сблизила до такой степени, что мы уже не сможем не встречаться. Кстати, он обещал на днях прийти ко мне и починить телевизор.

Лежащий на диване с закрытыми глазами мастер мысленно твёрдо пообещал не приходить. А Элеонора, конечно, сообразила, что значит «починить телевизор», и помедлила с ответной репликой, готовя ужасающей силы ядерный взрыв. Но ей помешали.

Раздался короткий звонок, входную дверь, не ожидая разрешения, толкнули, и новый женский голос бодро спросил:

- Можно? – и сразу же разочарованно: - Здравствуйте.

Видимо, по-приятельски ворвавшаяся никак не ожидала увидеть ещё кого-нибудь, кроме хозяина, тем более – женщин. А Иван Ильич, узнав голос Божьей жены, ощутил себя почти выздоровевшим и совсем беззащитным на прокрустовом диване.

- Ба-а! – протянула, похоже, улыбаясь, Элеонора. – Жанна! Какими судьбами? Да ещё с тортом!

Ивану Ильичу нестерпимо захотелось есть, но только не сладкого липкого месива, а нормального мяса с луком, да побольше. Он осторожно сглотнул голодную слюну.

- Ты одна? А где Михаил?

- Михаила больше нет, - судя по интонации голоса, Жанна Александровна тоже улыбалась. – Вчера мы расстались – я воспользовалась твоим примером, - и эта тоже куснула бедную Элеонору.

- Да что ты говоришь! – радостно всполошилась укушенная, стараясь переулыбить эпизодическую подругу. – Ты его выставила?

- Не мерь всех на свой аршин! – ядовито заметила ещё одна несчастная покинутая женщина. – Мы расстались по обоюдному согласию.

- Не сомневаюсь, - согласилась, не веря, Элеонора и тут же вцепилась зубами в пострадавшую: - И теперь, когда Иван, наконец-то, выбился в люди, ты решила камнем повеситься ему на шею? – совершеннейшая женская интуиция точно подсказала ей верную причину прихода ненавистной подруги с тортом.

Ивану Ильичу страшно захотелось натянуть одеяло на голову, а Жанна засмеялась, нисколько не стесняясь своих намерений.

- Почему же камнем? Спасательным кругом, дорогая Элен. И не на шею, а на грудь, чтобы у Ивана были свободны и голова, и руки для широкого научного плавания.

«И эта, как и Брызглов, старается оттолкнуть меня от освоенных берегов. А я не хочу никуда отплывать, - мысленно отказался Иван Ильич от перспективного плавания со спасательным кругом.

- Тебе не удалось, - продолжала обуза, - мне, я уверена, удастся.

«Всё вокруг ложь», - горько подумал застрявший на мелководном диване мореплаватель. – «Даже правдой людишки пользуются, чтобы извлечь выгоду, а потому и правда – ложь. Отсюда и отвращение ко всем и к себе. Нет, надо умирать сейчас, чтобы пройти Дантовы спасительные ад и чистилище».

- Не выйдет! – огорчила неожиданную соперницу мать дочери Ивана Ильича. – Мы с ним снова в одной лодке.

- Не торопитесь, - послышался спокойный опровергающий голос Веры Васильевны. – Вы пока одна в своём утлом судёнышке, и ещё неизвестно, выдержит ли оно двоих. Я – Вера Васильевна, - представилась, очевидно, Жанне, - близкая… - чуть замедлилась с определением, - подруга Ивана Ильича.

- Вот как… - удивлённо протянула опешившая Жанна Александровна. – Я, признаться, видела у него более молодую…

- Какую ещё молодую? – взвилась Элеонора, взбешённая кобелиным поведением выпущенного на волю супруга.

А тому очень захотелось спрятаться под диван. Какую молодую, им не удалось выяснить, потому что в комнату вошёл ещё кто-то по-свойски.