Кристос Циолкас - Пощечина

Айша молчала. Ее переполняла жалость к Хьюго. Она видела, как озадачен и обижен он бывал при столкновении с окружающим миром. Он никак не мог понять, почему он не находится в центре внимания, когда отходит от матери. Но он научится общаться. Непременно научится. Так устроен мир. Дети познают это на собственном опыте. Они знакомятся с другими детьми и учатся с ними ладить.

— Он изменится, когда пойдет в детский сад.

— Еще бы, — расхохотался Гектор. — Конечно, изменится, дорогая. И знаешь почему? Потому что другие дети выбьют из него всю дурь. Ты спрашивала наших детей, что они думают по поводу поступка Гарри?

Она оторопела. Неужели он говорил на эту тему с детьми? Она перегнулась через стол:

— Что ты сказал об этом Адаму и Мелиссе?

Испытывая ее терпение, он откинулся на спинку стула:

— Ничего.

— Тогда откуда ты знаешь?

Он не отвечал.

— Откуда ты знаешь?

Глядя на нее настороженно, он скрестил на груди руки.

И тут ее осенило. Она глухо рассмеялась:

— Ну, конечно. Твоя дорогая матушка, черт бы ее побрал.

— Гарри — наш родственник. Рокко — их кузен. Они знают, что происходит.

— Точнее, им сказали , что происходит.

— Это случилось у них на глазах, — спокойно заметил он. — Думаю, у них сложилось собственное мнение.

На мгновение ею овладела паника, головокружительная паника. Из-за детей. С Гектором их связывали более прочные узы, чем с ней. Узы семейственности, целый клан родственников, чего она сама не могла им предложить. Даже если б ее мать жила в Мельбурне, с ними. Ее мать не смогла бы всю себя отдавать детям и внукам. У той была своя работа, свои друзья, своя жизнь, в которой семья занимала лишь определенную нишу, но не являлась для нее смыслом существования. По сути, это правильно, думала Айша, так и должно быть. Она могла жить вдали от своих родных, а Гектор не мог. Она знала это, когда выходила за него замуж. Согласившись стать его женой, она согласилась принять его всего целиком, со всей его родней. Но это ее всегда возмущало, и ее дети, она знала, никогда не поймут причин ее недовольства. Она жалела, что Раф живет в другом городе. Дети любили ее брата так же сильно, как любила его она. Однако она не могла разделить с ними их любовь к их яя и nanny , к их дядьям и тетям. Конечно, она симпатизировала Манолису, безусловно, ее связывала крепкая дружба с ее золовкой, Элизабет. Но в Мельбурне ее настоящей семьей были Рози и Анук. А ее дети их не любили.

Она почти с ненавистью посмотрела на мужа. Это ты втянул меня в свою жизнь, со злостью думала она. Как такое могло случиться?

Одна из француженок на своем родном языке окликнула малыша, подобравшегося к музыкантам. Она привстала за столом, чтобы схватить его, но лидер группы поднял руку, крикнул: «D'accord, D'accord» [127] D'accord, d'accord (фр.) — пусть, пусть. — и посадил малыша к себе на колени.

Айша кивнула в сторону музыкантов:

— Прелесть, правда?

Гектор обернулся, посмотрел, как счастливый малыш радостно колотит по пластинкам ксилофона. Широко улыбаясь, он снова повернулся к Айше:

— Веселится на славу.

— Как и его мать. — Француженка, держа в руке бокал с пивом, смеялась со своими друзьями. Смех ребенка, заливистый, свободный, внезапно изгнал из нее и обиду, и злость.

Айша коснулась руки мужа, он переплел свои пальцы с ее пальцами.

— Мне нравилось смотреть на детей в Бангкоке, — мечтательно произнесла она. — Я видела их каждый день, когда шла на конференцию. Девочки и мальчики, такие опрятные, аккуратненькие, в школьной форме, смеются, размахивают портфелями. Казалось, они — хозяева улиц. Не в плохом смысле, нет, не так, как компании подростков у нас дома. Вид у них был счастливый и совсем не угрожающий. Сразу ясно, что они у себя дома.

Она опять глянула на маленького француза, теперь жадно обсасывавшего ломтик манго, которым угостил его лидер группы.

Она повернулась к Гектору.

— В Греции и на Сицилии было так же, помнишь? — сказала она. — Там дети тоже чувствовали себя хозяевами улиц. — Потягивая пиво, она вспоминала, как они отдыхали на Средиземном море. Это было так давно, еще до свадьбы — их первая совместная поездка за океан. Они были так молоды. Там они тоже поругались, на Санторини, рассорились в хлам. Когда они вернулись в Афины, кузен Гектора, Перикл, сказал им, что на Санторини все ругаются. Браколака, духи вампиров, сеют раздор между влюбленными, потому что ненавидят счастливых.

— Наверно, Греция сильно изменилась. Нужно в скором времени свозить туда детей. Обязательно.