Джонатан Троппер - Книга Джо

Через несколько минут Карли обнаруживает меня на том же самом месте, я стою неподвижно и вглядываюсь в струи дождя.

— Ты же насквозь промок, — говорит она, увлекая меня под свой зонт и вытирая мне лицо ладонью. С внутренней стороны ее зонт украшает потолочная роспись Сикстинской капеллы.

— Мне всегда было интересно, кто покупает такие вещи, — говорю я.

— Что это было?

У нее черные от потекшей туши глаза, она похожа на маленькую девочку, баловавшуюся с маминой косметикой. Я целую ее в щеку и прижимаюсь лбом к ее лбу.

— Ничего, — говорю я. — Сам не знаю.

Внезапно я чувствую себя бесконечно уставшим, мне не хочется ничего — только забраться с ней вместе в кровать и как следует отоспаться, чтобы пронизавшая нас до костей морозная сырость ушла без остатка. Карли обнимает меня, и мы так хорошо, надежно подходим друг другу, что в какой-то момент перестаем плакать — хотя невозможно точно определить, когда именно это происходит, потому что дождь льет и льет и не хочет останавливаться.

Мы с Уэйном периодически опускали баскетбольное кольцо перед моим домом метров до двух с половиной, чтобы поупражняться во всяческих «томагавках», «парашютах» и «обратных данках». Поэтому со временем болты, прикреплявшие кольцо к щиту, ослабли, и всякий раз, когда мяч касался любой части корзины, раздавалось характерное дребезжание. Я не слышал этого звука много лет, но сейчас, сидя в кабинете над своим романом, я безошибочно узнаю его. Я открываю входную дверь и вижу Брэда. Так и не сняв костюмных брюк и туфель, в которых он с утра был на похоронах Уэйна, Брэд бросает мяч в кольцо.

— Привет, — говорит он, когда я появляюсь на крыльце. — Покидаем немного?

Я выхожу на дорожку перед домом и ловлю его пас:

— Давай.

Дорожка еще не просохла от дождя, и к мячу пристали крупинки гравия. Я делаю шаг вперед и забиваю от щита; расстояние маленькое, несерьезное, но Брэд все равно возвращает мяч мне. Несколько минут мы кидаем мяч в полной тишине; вечереет, слышно только стрекотанье сверчков и тяжелые удары кожаной обшивки о мокрую дорожку.

— Ничего себе вышли похороны, а? — произносит наконец Брэд. Фраза брошена будто бы просто так, но в движениях его смутно сквозит приглашение к разговору.

— Это точно, — отвечаю я, снова бросаю мяч, тот отскакивает от дужки и падает в руки Брэду. Он забрасывает из-под кольца, подбирает мяч и ведет его назад, чтобы забросить издали. Он по-прежнему уверенно владеет мячом, и если бросает, можно не сомневаться — попадет в корзину.

— Я тебе в тот вечер наговорил всякого, — начинает он, пока я подбираю мяч.

— Совершенно справедливо наговорил.

— Мне неприятно, что мы расстались на такой ноте.

— Не переживай. Кто еще мне даст под зад коленом в этой жизни, если я слишком зарываюсь? В общем-то было за что.

Я бросаю ему мяч, и он с хмурым видом начинает его изучать, как будто впервые получив возможность его как следует разглядеть.

— Сегодня вечером я уезжаю на выставку в Чикаго. Несколько дней меня не будет, а когда вернусь, я перееду сюда.

Он подходит к крыльцу и садится на ступеньку.

— Я не знал, сколько ты еще планируешь тут болтаться, но хотел попрощаться на тот случай, если ты уедешь, а если не уедешь — то предупредить, что скоро у тебя появится сосед.

— Думаю, в ближайшее время двину обратно в город, — говорю я, садясь рядом с ним.

Он кивает и откашливается.

— Эта история с Шейлой, — говорит он, — она началась уже после того, как у нас с Синди все пошло наперекосяк.

— Меня это не касается.

Он искоса смотрит на меня:

— Давай на секунду представим, что касается.

— Ладно, — говорю я. — Вы собираетесь разводиться?

— Не знаю.

— Ты любишь Шейлу?

— Трудно сказать.

— Понятно.

— А у вас с Карли как?

— Там видно будет.

Брэд смотрит на меня и улыбается:

— Похоже, у нас больше общего, чем нам казалось.

— Кто бы мог подумать. — Я улыбаюсь в ответ.

Он хлопает меня по спине, и мы сидим, глядя себе под ноги, — два брата на ступенях дома умерших родителей в наступающих сумерках, которые не то потерялись, не то нашлись и теперь вглядываются в будущее, пытаясь угадать его черты.

На следующий день мы с Карли едем в Ноанк за прахом Уэйна, который дожидается нас в стандартной медной урне на столе у секретарши. Всю дорогу домой мы пытаемся придумать, как с ним поступить.

— Можно над водопадами развеять, — предлагает Карли.