Пётр Межирицкий - Тоска по Лондону

Поздней ночью пришел со сводкой Архиерей. Сосо затягивал совещание с работниками тыла, играл перед ними всезнающего гения, и Привратник велел Архиерею ждать: затишье! Архиерей почтительно поздоровался и попросил разрешения присесть. Садитесь, голубчик, пригласил я, и скажите, что хорошего в вашей папке и как это вы умудряетесь докладывать столько цифр, имен и названий, почти не заглядывая в нее, и где бы вы ударили летом на месте нашего противника. Архиерей улыбнулся и тронул пробор в волосах (профессор семинарии, педантичный книжник и тактичный собеседник. Это была улыбка именно по поводу моего монолога, и в ней одной содержалась и признательность за мое обращение, которым, он знает, я не разбрасываюсь, как его прежний шеф, и смущенная реакция на комплимент по поводу его феноменальной памяти, и ирония в свой адрес ввиду сложности вопроса и трудности однозначного на него ответа. Полноте, сказал я, отдаю должное дипломатическим достоинствам вашим, но отказываюсь верить, будто у вас нет своей версии предстоящих нам этим летом испытаний.

Германское командование отличается качеством военной игры, сказал он, при отсутствии сведений это делает прогнозирование крайне затруднительным.

Надо ли понимать вас так, что германское командование держит в руках инициативу, навязывает свою игру и переигрывает нас в части планирования операций?

Он снова уклонился от прямого ответа и сказал, что германское командование обладает инициативой не по причине мастерской военной игры, а ввиду превосходства в живой силе, господства в воздухе, преимущества в опыте проведения широкомасштабных наступательных операций.

Тщательно скрываемая от всех правда как раз и заключается в том, что у немцев давно нет преимущества даже в технике, а преимущества в живой силе у них и не было. Что у них было — и осталось! — это великолепная выучка войск, грозное мастерство войны. Но как проводить тотальную мобилизацию, как заставить кузницы ковать с таким напряжением, если не распространять легенды о численном превосходстве…

Вы имеете в виду, что у нас такого опыта нет?

Не в той мере, в какой нужно, сказал Архиерей и покивал, глядя мне в глаза.

Ничто не могло бы убедить меня в отсутствии у нас — и у самого Архиерея (должного опыта проведения широкомасштабных операций лучше, чем этот взгляд и этот кивок.

Не помешали бы сейчас казненные командармы, а?

Он даже скривился и горестно прикрыл глаза.

Но от Верховного слышу о планах проведения крупных операций в Крыму, под Харьковом, в других местах…

Желательно выбить инициативу из рук врага, сказал Архиерей, снова становясь уклончивым.

— Хотите, предложу свою версию летних событий? Для этого не надо быть стратегом. — Он кивнул с улыбкой. — На всем фронте немцы наступать не могут, нет больше ни фактора внезапности, ни преобладания воинственного настроения над мирным. Ударят в одном месте. Освободят южный фланг, любой ценой развяжут себе руки в Крыму, даже если для этого им понадобится все их мастерство. Далее, по-прежнему сковывая нас в районе Москвы, держа там внушительный, но не ударный кулак, оставшимися силами, сконцентрировав их на небольшом участке, ударят на Каспий. Общая задача лета — ликвидировать промышленность Донбасса, отрезать житницы и людские ресурсы Кубани, вдоль Черного моря соединиться с Турцией, выйти на побережье Каспия и прекратить снабжение страны нефтью. Едва на каспийском берегу они оборудуют парочку приличных аэродромов, перевозка нефти станет невозможна — и каюк. Хорош план?

Архиерей осторожно оглянулся и кашлянул.

— Если нес чепуху — поправьте, — сказал я.

— Нет, не чепуху. У нас теперь достаточно сил, чтобы отразить наступление. Лично я не опасаюсь немецкого наступления в неожиданном для нас месте…

И умолк.

— Понял, — сказал я, — опасаетесь нашего наступления. Поскольку наступать мы не умеем, немцы этого только и ждут. Нанесут встречный удар, на это они мастера, и на наших плечах взломают стратегическую оборону. Где бы мы ни начали, им любое место подходит, Москва ли, юг, вот и держат кулаки всюду, агентурных сведений у них тоже кот наплакал… Так?

Он благодарно кивнул.

— По моему мнению, доктриной Красной Армии на лето этого года должна стать активная оборона, — сказал он.

Этой фразы на совещаниях я от него не слышал.

— Разве наступательные операции в Крыму и на Харьков уже утверждены?

Он двинул бровями: мол, близко к этому, если не более.