Леонид Лебедев: Почти книга для почти людей

Каким бы большим у вас ни был нос, он не может вместить всех соплей, когда грипп подходит к концу.

Тезис: Сопли — это излишки мозгов.

Доказательство.Как уже было сказано, нос не в состоянии вместить достаточно много соплей. А они иногда текут литрами.

Единственная полость в черепе человека, где можно скрыть литр, это место, занятое мозгами. Там-то сопли и образуются.

Но поскольку мозги им мешают в этом, то сопли вытесняют последние, выталкивая их в носоротовую полость, в чем каждый может убедиться лично: никаких других мыслей, кроме желания плеваться, при этом не возникает. Объем и напор соплей бывает столь велик, что, случается, сопли вытесняют мозги полностью. Экспериментально доказано, что жертвы сопливой агрессии впоследствии способны писать стихи о рассветах, закатах, морских прибоях и даже заявки на вызов слесаря-сантехника.

В следующей статье мы расскажем вам, из чего образуются первоначальные мозги. Это еще более захватывающая история.

Какую пользу приносит гусь? Старый анекдот отмечал первую пользу — жир. До главной, с точки зрения Марь Ванны, пользы так там и не дошли. Тут мне хотелось бы спросить, а какую пользу приносит лжеюзер?

Но это я оставлю в стороне и спрошу о пользе страуса. Жира у него почему-то нет. Ни у одного. А помимо чудных перьев, которыми машут на карнавалах и вытирают пыль с мониторов, оказывается, он дает кожу. На кошельки, сумки и туфли. С четко видимыми пятнами-дырками от перьев. И хоть кто бы его спросил, а хочет он эту пользу приносить?

Как я люблю выражение «некоторые из которых»! Просто обожаю (это я сейчас прочитал ленту новостей):

Вчера по улице шли люди, некоторые из которых были мужчинам, а некоторые из которых были женщинами, некоторые из которых заглядывали в некоторые витрины, а некоторые из которых заходили и в магазины. Но некоторые мужчины старались которых оттащить от некоторых магазинов.

Ученые всегда везде и всё устанавливают. А если не установили чего, то день такой у ученых пропащий.

Встретились два крупных ученых.

— Ну что, установил, почему такая херовина вышла? — спрашивает один ученый.

— Да, — отвечает другой, — вилку забыл воткнуть в розетку.

И идут они по длинному университетскому коридору, трогательно поддерживая друг друга. А уборщица тетя Маша добрыми глазами смотрит на следы науки, отпечатывающиеся на свежевымытом полу.

Жили-были два знакомых человека, которые недолюбливали друг друга. Один был радиоинженером, а другой художником. А недолюбливали они друг друга потому, что завидовали. Инженеру никак не удавалось побелить потолок так же ровно, как художник в своей квартире, а художник всегда хотел понять как работает радио, а от радиоинженера только и слышал, что «Да чего же тут сложного?»

— Нет, валяется как бревно. Я к нему, а он только похрапывает. Я снова к нему, а он — бревно-бревном. Тогда я не выдержала и в нос ему. А эта скотина вытаскивает свою лапищу и сам себя по носу кааак жахнет! Ну, хорошо я успела отскочить. И тут я поняла, что это интересно. Полетаю у него над одним ухом, пожужжу, потом над другим. А потом с разбега по носу ему: бамц! А он сам себе по носу лапищей как заедет! Весело! А потом, смотрю, уже и глаза открыл, и обе лапищи приготовил. Вот он себе тогда заехал, ты бы видела!

— Да, здорово! А сейчас мы вдвоёёёёё

/Подслушанный диалог комарих/

Однажды не в так уж и далекие времена, когда число пи было немного меньше трех, потому что его и вовсе не было, откуда-то приползло чучело. Как оно ползло — неведомо, поскольку в то время и пространства не было, и время было совершенно сомнительное. Чучело это было, однако же, не одно, их было два, поскольку были они двойниками, по крайней мере, они сами так считали и говорили. Разговоры у них, естественно, были странные очень, поскольку времени не было тогда совсем, а потому, что бы ни сказал один, другой уже давно знал и свой ответ, и ответ на этот ответ. Ну, словом, вы поняли, что времени не было, так что все случалось одновременно. Самым сложным было у этих чучел разобраться, кто есть кто, поскольку пространства-то еще не было, так что и их как бы не было, и времени не было, так что понять там ничего не было возможно. Иногда это чучело, которое, конечно, вовсе не думало. что оно чучело, думало, что никакого близнеца не существует, а это все оно одно. Словом, такая хрень была, что и не разберешься вовсе. Мозгов, между прочим, у чучела тоже не было, поскольку пространства не было, а потому как оно думало, остается неведомым. Словом, находясь в непонятном месте все время, вдруг решило это чучело упорядочить свою жизнь. Однако же читатель должен помнить, что времени не было, так что это было не однажды, а в самом начале и в самом конце. И вообще нам с вами никогда не понять, как можно иметь начало, и конец, и все промежуточное — и все это одновременно и бесконечно долго. Словом, вначале было слово. И тут мы опять натыкаемся на то, что нет никакой логики говорить о начале, а тем более о слове, которое, чтобы прозвучать, должно было попасть в пространство, желательно, наполненное чем-то. И как вы думаете, что же это было за слово? Никогда не догадаетесь. А когда догадаетесь, то, может, я продолжу тогда. Только учтите, что то слово появилось вовсе не одновременно со всем остальным, что было у этого чучела.