Илья Стогов - 150 дней в Петербурге

Дочитав до этого места, я отложил книгу и попробовал представить, как же все это могло выглядеть на практике. Капитан вызывает молодых лейтенантов родом откуда-нибудь из-под Перми или Тамбова. И сообщает, что выдвинуться им предстоит не хухры-мухры, а к берегам Папуа – Новой Гвинеи. Где папуасы до сих пор практикуют охоту за человеческими головами, а в джунглях пронзительно визжат орангутанги. «Есть!» – отвечают лейтенанты, и идут выполнять приказ.

В советские времена у моей страны имелись интересы в самых разных уголках планеты. Тайны из этого никто не делал, газеты писали о разного рода братской помощи угнетенным почти в открытую. Подразумевалось, что наши специалисты в основном строят больницы, да кормят изможденных детишек наваристой кашей. Но вот выходящие последнее время мемуары рисуют совсем иную картину. Оформлены книжки неброско, зато картина открывается головокружительная.

Еще пример: мемуары дипломата Владимира Шубина, которые называются «Горячая холодная война». Лет сорок назад Шубин курировал африканское направление советской политики. Как и положено дипломату, пишет он так, что местами суть происходящего понять ну, совершенно невозможно. Зато пленяют какие-то мелкие детали. Типа такой: чтобы разобраться в обстановке в 1977-м в Зимбабве были отправлены трое офицеров ГРУ, которые две недели на пирогах плыли через саванну по Лимпопо, попутно отстреливаясь от воинственных местных племен.

Британцы гордятся подвигами своего легендарного шпиона Лоуренса Аравийского. Американцы жмурятся от восторга, описывая сотрудников ЦРУ, поднимавших каннибалов-хмонгов на борьбу с коммунистами Вьетнама. А вот Шубин упоминает об этой операции в проброс, – всего несколькими предложениями. Ну, съездили, ну переночевали пару раз прямо посреди кишащей львами саванны, – чего такого?

Об Африке, кстати, мемуаров последнее время выходит особенно много. Отдельный том про советский контингент в Алжире (где нашим военным пришлось как-то окопаться в руинах суфийского монастыря и неделю отстреливаться, греясь ночами у костерка из арабских рукописей, пока из столицы не подоспела помощь). Отдельный том про Конго (где в бой чернокожих повстанцев водили языческие жрецы, распевавшие древние заклинания). А уж про тех, кто воевал в Анголе, в год выходит не меньше трех-четырех книжек, включая даже сборники армейской поэзии, с чудесными рифмами, типа «сгоревшая танка рама» – «а где-то дома ждет мама».

Даже, если автор и не желает рассказать всего, что видел своими глазами, от этих текстов все равно пахнет чем-то подлинным, невыдуманным. Вот бывший разведчик по фамилии Перфильев пишет о работе в Ливане в 1985-м. Там повстанцы как-то похитили наших дипломатов, и удерживали их до тех пор, пока анонимные умельцы не отрезали нескольким лидерам повстанцев головы (а заодно и прочие части мужского организма), после чего дипломатов сразу отпустили. Вот, экс-дипломат Владимир Красильников описывает, как до самых 1970-х велась работа по расчленению Китая и присоединению к СССР его западных окраин. Читаешь и диву даешься: куда только смотрят кинопродюсеры? Почему обо всем этом до сих пор не снято по большому, крупнобюджетному боевику?

Понятия не имею, почему бум такого рода литературы случился именно сейчас. Но новая книжка на тему колониальных войн СССР появляется на прилавках не реже, чем раз в месяц. И читая о тех, давних операциях, ты вдруг ловишь себя на том, что начинаешь куда лучше понимать, и окружающий тебя мир. Не знаю, как вы, а я страсть, как люблю читать мемуары.

Если у вас испачкано лицо, то единственный способ узнать об этом, – заглянуть в зеркало. Вообще, если с человеком что-то всерьез не так, то без посторонней помощи он никогда об этом не узнает. И в этом смысле фильмы про инопланетян, всегда были способом поговорить о делах скорее земных, чем космических. В том числе и фильм Федора Бондарчука «Притяжение».

Здоровенный космический корабль начинает, все круша, падать на голову землянам приблизительно с четвертой минуты экранного времени. Что настраивает на мысль, будто перед вами этакий вполне традиционный блокбастер, типа американских «Дня независимости» или «Армагеддона». Здания рушатся, люди куда-то бегут, Олег Меньшиков пристально щурится из-под военной каски на два размера больше, чем нужно… И только часа через полтора ты вдруг понимаешь: кино вовсе не об этом. Черное звездное небо, это не дыра, откуда вывалились пришельцы, а скорее зеркало, способное показать зрителю, не испачкано ли часом его собственное лицо?