Илья Стогов - Взятие Берлина

«Познакомились мы с ней в Летнем саду. Я тогда фарцой занимался и частенько к иностранцам приставал, менял ушанки на джинсы. А тут девушка, вполне даже симпатичная. Присел к ней на скамейку, разговорились… Но вот когда она встала, я тут же упал! От неожиданности. Росту в ней оказалось больше двух метров. При моем метре семьдесят шесть мы довольно комично смотрелись вместе. То есть эта история была глупой с самого начала.

Однако слово за слово, и она приглашает меня к себе в гости, в Западный Берлин. А тогда всего год прошел с того момента, как сломали Берлинскую стену, и хотя Советский Союз еще держался, выехать на Запад уже было можно. Я получил визу и пошел покупать билет на самолет. Никто тогда еще не ездил по миру так оголтело, как сегодня, поэтому во всем городе была всего одна-единственная касса, где продавались билеты за границу — на Гороховой. Там сидела скучающая кассирша. Билет мне обошелся в сто двадцать семь рублей в оба конца, хотя я собирался остаться в Германии навсегда. Лететь надо было в этот же день, поэтому я быстро забежал домой, принял душ, сказал маме, что уезжаю насовсем, и поехал.

Денег и вещей у меня не было никаких. Правда, в последний момент младший брат сунул мне в карман пятифунтовую ирландскую монетку, о которой речь пойдет ниже.

И вот я в самолете. Я тут же понял, что попал на Запад. В салоне висела табличка „Не курить!“, но все сидели и курили, а стюардессы разносили бесплатное вино! И это при том, что в Ленинграде по причине сухого закона алкоголя вообще было не купить!

Приземлились мы в аэропорту Восточного Берлина. Я вышел на улицу и обалдел: темнота вокруг, ямы на дороге, грязища… Очень похоже на какой-нибудь Краснодар. А где же иллюминация, зазывные огни реклам, топлес-красотки и Элвис Пресли из каждого окна?

Все, что я знал тогда о жизни на загнивающем Западе, было почерпнуто из голливудских боевиков, и действительность никак не вязалась с картинкой из видеомагнитофона.

Девушка моя долговязая меня не встречала (время моего приезда для нее должно было стать сюрпризом), и две пожилых немки взялись меня подбросить до нужной улицы в Западном Берлине.

Когда мы к нему поближе подъехали, тут, конечно, стало повеселее — небоскребики появились, кафе-магазины-рестораны замелькали, реклама замигала… Мне показалось, что я попал в какой-то волшебный мир. Я ведь ехал на Запад как в рай, а своей немке казался чуть ли не выходцем из загробного мира.

Мы сразу пошли в кафе, чтобы попить кофе, а там оказалось сто шестьдесят сортов мороженого, и моя подруга спросила, какое я хочу попробовать. И тут до меня дошло, что это можно купить! Меня охватил шок. Для меня тогда это было все равно что купить что-то с музейной витрины или, например, обнять Памелу Андерсон, которую по телевизору показывают!

Потом было еще много подобных „нелогичностей“. На одной из улиц Берлина в витрине какой-то туристической фирмы я впервые увидел рекламное объявление, подобное тем, которыми увешаны сегодня витрины всех российских турфирм: „Тур в Индию, тур в Египет, тур в Южную Америку…“ Я никак не мог понять, почему все немцы все еще не ТАМ? То, что это дорого, мне просто в голову не приходило, потому что денежный вопрос перед советским человеком не стоял. Стоял вопрос о том, можно или нельзя.

А с другой стороны, я абсолютно не видел разницы между Германией и, к примеру, Америкой. Когда моя подруга сказала, что хочет на каникулах поехать в Англию, я искренне удивился: зачем? Ведь вы уже и так здесь! На Западе! Зачем еще куда-то ехать?! Все, приехали!

Однако вскоре реальность слегка поблекла. Это сегодня я могу две недели прожить в Китае, не говоря ни с кем по-русски и прекрасно приспосабливаясь к их образу жизни, но тогда я оказался совсем в ином мире, законов которого абсолютно себе не представлял. Это был очень сильный удар по психике. Сейчас для меня такой степенью экстремальности могла бы обладать разве что поездка на Луну без скафандра.

К тому же с моей подругой мы оказались очень разными людьми. Она пыталась таскать меня по музеям, авангардным театрам, а мне интереснее было шастать по музыкальным магазинам в поисках какого-нибудь альбома U-2. Да и предпочтение я отдавал тому виду досуга, которому, по моим тогдашним понятиям, должны были предаваться крутые западные парни в прокуренных барах. Подруга выдавала мне какие-то карманные деньги, но их на нормальное количество пива, конечно же, не хватало. И еще она мне посоветовала никому не говорить, что я русский: первый человек тебе улыбнется, второй руку пожмет, а третий обязательно даст в бубен.