Василий Швецов - Горькая новь

- Ты ведь участвовал в ликвидации банды Тырышкина, а у Колесникова такая же банда, он тоже хочет истребить коммунистов, нужно его скорее разбить. Мы тебя знаем, ты честный коммунист, на тебя надеемся и доверяем. Пока в отряд чон тебя не посылаем, ты нужен здесь, будешь получать задания и нас информировать. А завтра поезжай в Тележиху и произведи опись имущества у Колесникова и некоторых других. Списки возьми у Нохрина, описи обязательно заверь в сельревкоме. Лошадь возьмёшь у Белкина. Эти два пакета передашь председателю. Ну а пока иди, забирай свой месячный продуктовый паёк.

Я позвал хозяйскую дочь Серафиму, и мы получили на меня паёк - восемь килограммов просянно - овсяной смеси, два килограмма бараньих рёбер, сухих, как балалайка. Зав продскладом Афанасий Леонтьевич Огнёв, смилостивился и выпнул из - за ящика две грязные почки и половину, загрызенного крысами, осердия.

-Тащи, вари, ешь да поправляйся. - В его голосе звучала горечь и презрение ко всему, что происходит. До чего, мол, дожили.

Поручение, которое мне дали, было опасное, можно было лишиться головы, но на меня надеются, и я его выполню. Когда рассказал на квартире, что завтра еду домой, меня стали отговаривать, перечисляя все опасности, которые поджидают в Тележихе.

Рано утром без завтрака я уже трусил верхом по крепкому морозу в родную деревеньку.

Командировочное свернул в несколько раз и спрятал в воротник рубашки, а оба пакета в карман пиджака. В перемётных сумах вёз ненужную макулатуру на закрутки курильщикам. Проехал быстро все заимки и Рехтину пасеку, от Четвёртого ключа дороги копанцем не было, ездили лугом, переезжая два брода, из которых ближний к селу никогда не перемерзал. Подъехав к броду, я увидел возле Менуховой избы трёх вооруженных человек, они же наблюдали за мной, когда я ехал ещё лугом. Один из них шёл ко мне, другие взяли винтовки на изготовку. Из села, видимо на смену ехало ещё трое. Я понял, что попался. На посту стояли трое солонешенских Таскаев, Пшеничников и Березовский. Спросили, что в сумах, ссадили с лошади, раздели и обшарили все карманы, пакеты забрали, ополовинели себе на курево сумы и погнали меня в село. У дома Колесникова за оградой и в ограде полно народу, все вооружены, почти всех я знаю, многие здороваются. Конвоир крикнул кому - то, чтобы привязал лошадей, а меня повели в дом. За столом сидел Колесников, ему доложили, что поймали коммуниста, он переспросил, так поймали или сам пришел? Доложили, как было.

- По делу приехал или как?

Он долго и подробно обо всём расспрашивал, написал мне пропуск и сказал, чтобы ехал прямо домой ни куда не заезжая. Конь Белкина, на котором я приехал, был рослый удалой. Когда я вышел от Колесникова, его уже отвязал и собирался садиться какой - то вояка. На месте моего коня была привязана тощая кобыла. Я подскочил и выхватил у него повод. Разбойник обернулся и угрожающе стал на меня надвигаться. Показывая пропуск, я сказал, что сейчас пойду и пожалуюсь Лариону Васильевичу. Это подействовало. По дороге к дому меня ещё несколько раз останавливали вооруженные всадники, но пропуск работал безотказно. Опись имущества я, естественно провести не смог. Зачем приезжал, рассказал только отцу. Двое суток просидел не выходя на улицу. Деревенская молодёжь за долгие годы этой карусели уже привыкла, и многие разгуливали на улице, но я выходить боялся. Наконец перед рассветом третей ночи Колесников ушёл со своим отрядом в верх по Аную.. Утром отец отправился в сельревком, чтобы узнать обстановку, вернувшись подтвердил, что отряд ушёл весь. Захватив пакеты от председателя, я через два часа уже был в Солонешном. В волость как раз прибывала пешая воинская рота, командиром помнится, был некто Калнин. Обогревшись на квартире, пошёл в ревком. Начальство обо всём дотошно расспрашивало, наверное, больше часа. Потом в отделе надо мной ещё долго подтрунивали, как я так сплоховал, не провёл описи имущества со слов самого хозяина.

В коридоре громкий спор, это уже в который раз сцепились Егоров с дедом Хромовым. Дед был въедливый и на этот раз он прицепился к рыжей дохе Егорова.

- Ведь доха - то Абламского, он ткнул пальцем в бок Егорова. - Да если б только доха, мог бы и тулупы Метлиных ещё одеть.

- Заткнись ты, контра, а то сейчас пошлю за милицией!

- Пошли, пошли, милок, да за одно и расскажи, где ты там дома положил выделанные чернёные шкуры, да два воза Красковой пшеницы, да про фляги с мёдом не забудь сказать, которые ты увёз со склада.