Калле Каспер - Буриданы [журнальный вариант]

Рассказанное Лавровым не обрадовало, это в общих чертах совпадало с тем, что утверждал Голиков и старался доказать паникер Берия: Германия готовится напасть на Советский Союз. Все они приводили свои аргументы: военная разведка опиралась на оперативные данные, согласно которым немцы сосредоточивали войска в Польше, Берия бомбил докладами о положении в пограничных районах, от Румынии до Восточной Пруссии, где якобы происходит то же самое, и к тому же пытался потрясти его воображение цифрами о нарушениях границы, которые росли и росли, как по разведывательным самолетам, так и пойманным шпионам, Лавров же располагал внешнеполитическими новостями. Риббентроп на встрече с японцами обещал, что скоро начнется война с Советским Союзом, и подстрекал макак принять в ней участие. В том, что японцы подхватят призыв, Лавров сомневался, по его мнению, интересы тех были связаны в первую очередь со странами Юго-Восточной Азии, но полностью исключить возможность возникновения на Дальнем Востоке второго фронта было нельзя. И что говорить только о втором, таких фронтов могла появиться целая куча; кроме румын, чье выступление на стороне немцев было бесспорным, принципиальное согласие, по данным Лаврова, дали и финны, да и турки, заключившие только что пакт с Германией, могли улучить благоприятный момент и напасть на Кавказ.

Но неужели Гитлер действительно осмелится начать войну? Ведь у него тоже уже есть один фронт, на Западе. Он что, сошел с ума? После знакомства с “Майн Кампф” у Сталина создалось впечатление о Гитлере как о маньяке, — но именно как о маньяке, а не как о безумце. Сталин тоже не любил евреев — да и кто их любил? — однако антисемитизм Гитлера носил характер клинического. И однако это была только одна сторона личности Гитлера, в вопросах политики и войны он выказывал временами прямо-таки удивительный ум. Уже несколько лет назад Сталин по достоинству оценил то, как решительно Гитлер свел счеты со своими старыми товарищами, ставшими для него обузой. Послужил ли ему Гитлер в сходной ситуции примером? Это, возможно, слишком сильно сказано, в конце концов у него тоже была голова на плечах, и неплохая, но некий импульс к устранению всех этих Зиновьевых и Каменевых “ночь длинных ножей” ему действительно дала. Нельзя было недооценивать и военные способности Гитлера, и не только потому, что в молодости он отважно сражался против англичан и французов и выслужил целых два Железных креста, ведь личная храбрость и стратегический талант — вещи разные; но Гитлер был силен и в стратегии или, по крайней мере, умел выдвигать на руководящие должности в армии людей, которые такой талант имели, и слушаться их рекомендаций — ибо разве французская кампания не была проведена просто гениально? Огромная страна сдалась почти без сопротивления, и только одного Сталин не мог понять: почему Гитлер не стер отступающие английские войска в порошок, почему дал им эвакуироваться из Дюнкерка? Неужели для того, чтобы не сжечь мосты, оставив возможность заключить с британцами перемирие? Вот это последнее было единственным, чего Сталин боялся, и только после авантюры Гесса его страх немного улегся — было в этом полете что-то агональное, так политику не делают. Знал Гитлер о намерениях Гесса или нет, не представлялось столь уж важным, вывод все равно был один: Англия не желает с Германией даже разговаривать. А это означало, что, напав на Советский Союз, Гитлер оставит у себя за спиной врага, всегда готового нанести удар. Сейчас этот враг, правда, вел себя не слишком агрессивно, бои шли только в Африке, но общую оценку это не меняло: война на два фронта для Германии очень опасна.

Почему же в таком случае Гитлер сосредоточивал войска в Польше? Сталин встал и принялся расхаживать по кабинету, пытаясь найти ответ на этот воспрос. Гитлер мог таким образом пытаться замаскировать десант в Англию, но эта версия представлялась Сталину сомнительной. Вероятнее все же, что Гитлер узнал о его намерениях и теперь старается помешать их осуществлению. Ибо если советские разведчики сообщали в Кремль о том, что предпринимает Гитлер, то очевидно, что немецкие шпионы ведут себя аналогичным образом. Всего Сталин держать в голове никак не мог, что-то все равно просачивалось. Например, пришлось разработать план наступления, и, хотя он был совершенно секретным, нельзя было исключить, что в данную минуту он лежит у Гитлера на столе точно так же, как на его столе лежал план под названием “Барбаросса”, подлинный или дезинформация, так сразу не скажешь. Людей, которые ненавидели его, Сталина, вернулся он к этой мысли уже во второй раз за этот день, в его окружении было сколько угодно, и кое-кого эта ненависть могла ослепить настолько, чтобы заставить предать родину. И даже без того Гитлер мог угадать его намерения, поскольку, несмотря на все меры предосторожности, сосредоточение войск никак нельзя было скрыть полностью: пешие их перемещения еще можно было осуществлять только в ночные часы, но как ограничить рамками ночи движение эшелонов? Сколько лет тогда заняла бы подготовка к наступлению? О подобных вещах шпионы наверняка докладывали в Берлин, всех не переловишь, если уж в его ближайшем окружении имелись люди, которые его ненавидели, то сколько их было в народе? Кулаки и попы, монархисты и троцкисты, да и просто немцы и прочие враждебные нации, живущие на его территории, все они с удовольствием увидели бы его на виселице.