Калле Каспер - Буриданы [журнальный вариант]

Эта последняя мысль напомнила ему об одной проблеме, и он протянул руку к телефону.

— Поскребышев? Берию сюда!

Итак, продолжал он размышлять, что может предпринять Гитлер, получив сведения, что в Советском Союзе проведена тайная мобилизация и все больше войск придвигается к немецкой границе? Что-то он предпринять должен, и именно этим можно объяснить оживление немцев в Польше и других местах. Вопрос в другом: что стоит за этим оживлением? Возможностей было три — Сталин стал загибать пальцы. Во-первых, Гитлер мог спешно укреплять границу, но о каких-либо строительных работах в пограничной зоне разведданные как будто не говорили. Во-вторых, он мог планировать превентивный удар, чтобы разбить соредоточенные на границе советские войска и затем отойти. Это правдоподобно, он на месте Гитлера, вероятно, так бы и поступил. И, в-третьих, что наименее вероятно, но чем пренебречь нельзя: Гитлер против всякой логики решил все же начать с Советским Союзом большую войну. В любом из этих трех вариантов Гитлеру пришлось бы подвезти войска в Польшу, как оно и делается. Только какую из трех возможностей он выбрал?

Сталин подошел к окну и глянул на освещенную огнями Красную площадь. В сущности, какая разница, подумал он. По большому счету, что именно Гитлер намерен делать, особого значения не имело — ибо у Сталина не было выбора. Приказ о выдвижении войск к границе был отдан, он не мог его отменить. Если бы он отдал новый приказ — остановиться и окопаться для защиты от возможной атаки противника, это было бы равнозначно капитуляции. Миллионы солдат, околачивающихся в окопах в ожидании вражеского наступления, которое, возможно, и не последует, что за идиотизм! И кто их, спрашивается, будет кормить? Не исключено, что Гитлер рассчитывал именно на такую его реакцию. Кукиш! Он, Сталин, не буриданов осел, чтобы каждые пять минут менять свои планы.

Единственное, что он мог сделать, это усыпить бдительность Гитлера, чтобы тот не очень спешил, подождал бы еще немного. Ибо разве Гитлер пойдет в рискованную атаку, если не будет твердо убежден, что в противном случае Сталин нападет на него немедленно? Какую бы там информацию не доставляли его шпионы, полной уверенности в готовящемся нападении у Гитлера быть никак не могло — точно так же, как и он, Сталин, не был полностью уверен, что знает планы Гитлера.

Позвонил Поскребышев, доложил, что явился Берия, но Сталин уже увлекся новой идеей.

— Пусть подождет. Бери блокнот и карандаш и иди сюда.

В течение следующего получаса он диктовал Поскребышеву сообщение ТАСС, в котором еще раз подчеркивал миролюбие Советского Союза и его верность принципам пакта о ненападении, одновременно выражая убеждение, что Германия разделяет установки СССР.

С убийственной ухмылкой на лице он отправил Поскребышева перепечатывать эту сказку. Пусть Гитлер читает и думает, что Сталин — идиот. И если не поверит, если осмелится напасть — ладно, пусть нападает. Все свои силы бросить на Советский Союз он все равно не может, он просто к этому не готов. По самым пессимистическим оценкам Голикова, советских дивизий на Украине и в Белоруссии было куда больше, чем у немцев в Польше. И военной техникой его армия была оснащена лучше, чем немецкая, не зря он в последние годы перевел всю промышленность страны на производство боевых машин. Самолеты и танки шли из заводских ворот тысячами, ну уничтожит Гитлер одни, на их место заступят другие. Дальше Бреста ему не пройти. К тому же нет худа без добра, начнет войну Гитлер, и он, Сталин, будет чист. Никто не бросит в него камень. Настроение у него сразу улучшилось, и, когда вошел Берия, Сталину захотелось немножко над ним подшутить.

— Лаврентий, я тобой недоволен, — сказал он с убийственной серьезностью, — работаешь с утра до вечера, а результатов не видно, шпионы разгуливают по Кремлю, как по парку, я бы не удивился, если бы Гитлер завтра утром прочел стенограмму этой нашей с тобой беседы.

Берия изменился в лице и стал испуганно объяснять, что, наоборот, результаты есть и даже весьма значительные, начинают вырисовываться контуры “испанской банды”, куда кроме Рычагова и Проскурова входили еще Пумпур и Смушкевич. Оба сегодня арестованы, и Родос поочередно их допрашивает.

— И это еще не все, — добавил Берия нервно. — Кажется, следы ведут в Генштаб.

Неужели Мерецков, подумал Сталин с внезапной тоской. Если так, то Гитлер действительно может знать все, что он предпринимал за последний год.