Карстен Йенсен - Мы, утонувшие

Херман чувствовал штурвал в своих руках, чувствовал биение и рывки, этот вечный армрестлинг между рулевым и морем. Ему надо было непрерывно ловить ветер, чтобы удерживать скорость. И тут он на секунду заколебался. Со звуком взрыва ветер вновь наполнил паруса. Нос вознесся высоко в небо на трепещущем гребне волны, а затем корабль начал падать, он падал, падал, рассекая воздух, пока не коснулся поверхности воды и в обе стороны не брызнул фонтан пены. «Кристина» ножом разрезала водные массы, нос ушел в воду, словно рулевой держал курс на дно.

Прошла вечность, словно солнце направилось к невидимому центру тяжести в удаленной точке Галактики, и в то же время все произошло так быстро, что никто не успел отреагировать. Фрекен Кристина так и застыла с ладошкой у рта и широко распахнутыми глазами. Затем корабль медленно поднялся. Пенная вода текла по палубе к корме. Бушприт триумфально указывал в небо. Ивар все еще висел там. Бледный, он жался к бушприту, как детеныш обезьяны.

И даже за этот короткий миг Херман сумел заметить его оцепенение. Вот сейчас, сейчас ему надо прыгнуть на бак. Если нос снова уйдет в воду, ему не сдобровать. Это его шанс, точно так же как у Хермана был свой в Сетубале.

Но Ивар висел на бушприте, с парализованной волей и мускулами. Кончики пальцев впивались в бушприт, словно в страхе он вообразил себя зверем, который может удержаться, вонзив в твердое дерево когти.

Поддавшись внезапному порыву, Херман сложил руки рупором и крикнул:

— Прыгай же, матрос, прыгай, черт тебя дери!

Он не знал, зачем кричит: чтобы вывести Ивара из оцепенения или чтобы поглумиться.

Корабль снова нырнул. А когда поднялся, Ивара не было. Голый бушприт протыкал облака, словно матрос исчез в небесах, а не в кипящей морской пене.

Херман повернул штурвал и привел корабль к ветру. Нос опустился.

И тут время ускорилось. К Херману подбежала фрекен Кристина.

— Свинья, — полузадушенным голосом прокричала она, — я видела, что ты…

И тут на нее нахлынула тошнота, и изо рта прямо на грудь Хермана выплеснулась струя рвоты. Она скорчилась, держась за живот. На сей раз струя попала на палубу. Когда девушка, задыхаясь, выпрямилась, с ее подбородка стекала полупереваренная желтовато-белая масса.

Она смотрела на него выпученными глазами помешанной, с губ срывались ругательства:

— Свинья, изверг, чудовище, ты… ты!.. — Крики перешли в бессвязное заикание, сменившееся рыданиями.

Фрекен Кристина все видела и, как настоящая дочь капитана, сразу поняла, что произошло. Она видела, как Херман изменил курс, и знала, чем это грозит человеку, находящемуся на бушприте.

Все так, Херман не мог отрицать очевидного. Но всегда будет утверждать, что она ошиблась. Не он, а море убило Ивара. Море победило Ивара, потому что в решающий момент он проявил слабость. Море забрало Ивара, потому что ему здесь было не место. А Херман — всего лишь орудие.

Был и еще один свидетель. Хельмер ждал с ниралом, пока Ивар пытался убрать бом-кливер. Но он ничего не понял из того, что увидел, а если заберет себе что в голову, то у Хермана есть способ закрыть мальчишке рот. Нельзя его ни в чем обвинить по одной простой причине: он ничего не сделал.

— Человек за бортом! — крикнул Херман.

Фрекен Кристина прекратила вопли и взяла себя в руки. Она сорвала спасательный буй и швырнула в море, чтобы отметить место, где исчез Ивар. Кнуд Эрик и Вильгельм примчались из кубрика.

— Кто? Кто? — кричали они как безумные.

— Ивар! — в панике вопил Хельмер.

Херман велел ему залезть на мачту и посмотреть, — может, Ивар вынырнет. Затем приказал обстенить паруса. Фрекен Кристину опять рвало за борт.

На сей раз из-за шока, подумалось ему.

Баер выскочил из каюты. Херман коротко отрапортовал. Он сознательно говорил без выражения, по-деловому:

— Ивар свалился с бушприта. Он убирал бом-кливер.

— Как такое могло случиться? Вы привелись к ветру?

— Конечно. Но он вдруг исчез. — Херман пожал плечами, что должно было означать: Ивар сам виноват.

Кнуд Эрик и Вильгельм спускали шлюпку на воду. Баер подбежал и взял командование в свои руки. Затем спрыгнул в шлюпку. Херман увидел, как фрекен Кристина готовится забраться в шлюпку. Оттолкнулась и исчезла за бортом.

Через секунду шлюпка показалась. На носу фрекен Кристина, с развевающимися волосами, уверенно держала равновесие. На подбородке засохли полоски рвоты. Баер, ссутулившись, сидел на задней банке. Кнуд Эрик и Вильгельм — на веслах.