Франсуа Каванна: Русачки

Знаю, знаю. «Крапуйо», выпускавшийся Голтье-Буассьером и его друзьями, выбравшимися из окопов после 1945 года, превратился в грустную тряпку с сенсациями, в ворчуна и старпера и в конце концов стал откровенно фашиствующим журналом. Ничего общего с прежним. Пацифизм «Крапуйо» 1935 года не был, впрочем, лишен громогласной наивности, отражающей личность его создателя. Тем не менее, это был первый отголосок не в строй в общем хоре, который я слышал. Он глубоко в меня запал.

В те времена строительные леса делались из стволов молодых елей (вертикальные стойки), с поперечными распорками из брусьев акации (горизонтальных «колодок»). Все это держалось вместе с помощью веревок, завязанных в виде узла каменщика, который сами каменщики называли «галстуком» и который был не чем иным, как морским узлом на кабестане. Плохо завязанный «галстук» мог оказаться смертельным.

Тонион — Антуан.

Микен (очень трудно произносится) — Доминик.

Бюз — итальянский диалект от «buco» (яма).

Я начал Allemagne (т. е. Германия) с буквы «X»: «Hallemagne». Это отнюдь не значит, что надо произносить «X» с придыханием, но надо при этом сглотнуть. В немецком отсутствует слияние слов. Если слово начинается с гласной, его отделяют от предыдущего маленькой икотой, очень характерным цоканьем, так называемым «кнаклаут». Это-то и придает немецкой речи такой жесткий и подпрыгивающий темп. Немцы щелкают каблуками после каждого слова. Так, например, здесь, «для немца» не должно произноситься «длянем'ца», как вы бы сделали естественным образом, но именно «для» немца», разбивая по-настоящему слова и сглатывая. «Гер-мания». Остановившись перед трудностью передать все это французскими буквами, я выбрал «X», это не идеально, но все-таки дает представление, и очень хорошо отражает вещь визуально. Спасибо за внимание.

Мародеры пристреливаются на месте!

В 1979 Франция тоже открыла «Коленклау» и назвала его «gaspi», т. е. «транжир». (Прим. авт.)

Примерно в 1973 году в одном пригородном бистро я вдруг услышал — какой удар прямо в сердце — «Катюшу», раздававшуюся из автоматического проигрывателя. Сделали из нее лейтмотив какого-то попурри, которое под названием «Казачок» было модным танцем в то лето.

Рава-Русская — крепость строгого режима для недисциплинированных заключенных, пойманных беглецов и т. п. Знал я о ней только по рассказам Ронсена, который, как мне тогда казалось, был склонен преувеличивать. Теперь, когда я знаю, на что способны «они», я менее скептичен. Рава-Русская находится где-то в Польше или на Украине.

Осторожно! (Прим. пер.)

«Еб твою мать, сволочь» — это самое естественное из всех русских ругательств. Поляк Виктор легко матерится по-русски, мы тоже. Этот язык удивительно хорошо приспособлен для такого употребления.

Победа или большевистский хаос! (Прим. пер.)

Повсюду надписи: «Ein Laus: der Tod!» Даже единственная вошь может принести смерть.

Только с большим трудом мы смогли получить новости от Бюрже. Да и то удалось нам всего лишь узнать, что его действительно заграбастало гестапо и поместило в «особый лагерь». Разгром немцев уволок решительно все. Нашел я опять Бюрже и своих корешей в 1945-м году, в Париже. Тогда он нам сам поведал, что, когда обнаружилось, что он был членом «Молодежных турбаз», запрещенной организации, его поместили сперва в «арбайтслаг», а затем в «концлаг», что он подцепил там тиф, чуть было не сыграл в ящик, уцелел, и теперь здесь.

Пьер Ришар и все остальные после короткого периода заключения в Швейцарии были репатриированы во Францию, которая к тому времени уже была освобождена. Пьер сразу же записался во 2-ю бронетанковую дивизию, с ней и поехал за Клавдией, а отслужив свой срок, вывез ее во Францию.

Гражданская эта одежда, быть может, была добыта в лагерях смерти, — подумал об этом я уже когда вернулся.

Так он и сделал.

Прощайте, канальи! (Прим. пер.)

Быть может, эти господа и дамы дожидаются подхода русских? (Прим. пер.)

Мы должны были бы вас расстрелять на месте, как шпионов! (Прим. пер.)