Иван Зорин - Письмена на орихалковом столбе - Рассказы и эссе

Сказывают, что это случилось во времена правления Желтого Императора. Жил тогда один человек по имени Фуань-ди. Служил он мелким чиновником при сборщике податей и, будучи большим книгочеем, очень кичился тем, что он — благородный муж и следует во всем мудрым наставлениям Кун-цзы [94] Кун-цзы, Учитель — Конфуций (551–479 до н. э.), древнекитайский мыслитель, основатель конфуцианства. . И вот однажды этот человек увидел во сне Смерть и сильно испугался. Испугался настолько, что, проснувшись, тут же решил бежать из своего родного города Ляояня куда глаза глядят. Велев жене собираться, он нагрузил на запряженную ослом телегу — а надо заметить, что жил он бедно — нехитрый скарб, посадил туда детей и отправился в путь через южные ворота к другому концу Поднебесной, в долину Желтой реки. Три дня и три ночи ехали они, и уже много-много ли отделяли их от дома, где хозяину во сне явилась Смерть. По-прежнему вставало и опускалось красное солнце, по-прежнему ослик упрямо вез их вперед, а жена кормила досыта по-прежнему безмятежно игравших детей, и суеверный глава семейства постепенно успокоился. Встречные паломники указали им бамбуковыми посохами на пыльную дорогу, которая вела в торговый город — тогдашнюю столицу империи, и они двинулись по ней. Вскоре они увидели вдалеке высокие стены из белого камня и башни, на которых развевались стяги с изображением хвостатого дракона. Фуань-ди понадеялся, что за этими крепкими стенами его минует всяческая опасность, и стал уже думать о том, как откроет в городе лавку и разбогатеет. Когда он переезжал горбатый мостик, переброшенный через опоясывающий столицу ров, он посмотрел вниз, и у него закружилась голова — то ли от высоты, то ли от мечтаний. Тогда он решил, что, придя на постоялый двор, первым делом выпьет рисовой водки. У кованых ворот, по бокам которых словно восковые фигуры стояли стражники с пиками, его караулила Смерть. «О, Фуань-ди, — сказала, издеваясь, Смерть. — Воистину ты оказался благородным мужем — я ведь все медлила идти за тобой, так вот ты сам пришел ко мне».

Когда Желтый Император выслушал во дворце удивительный рассказ женщины о том, как ловко Смерть прибрала ее господина, он рассудил так: «Муж твой был чересчур суетен — ведь судьбы все равно не избежать, а потому нам, людям, должно принимать ее, какая она ни есть. Так советовал Учитель, да, видно, муж твой чтил его законы только наружно, а в душе посмеивался над ними, за что и был наказан». Потом повелитель мира по непревзойденной щедрости своей к пришельцам одарил ее ларем черного лака для поющих сверчков, инкрустированным перламутром, и тремя веревками медных монет: «Раз печальное событие произошло в моем городе». И, внимая, все вокруг восхищались умом и мягкосердием великого императора.

Меж тем в ближайшую же ночь брат Фуань-ди, тоже чиновник, но не слишком честный, склонный к мздоимству, увидел во сне, как умер его брат и какие сокровища получила вдова из рук императора. Вместе с пробуждением от сна в нем пробудилась и жадность — он захотел овладеть долей богатства. Будучи искушенным в толковании снов и прорицаниях, он догадывался, что Смерть поначалу ниспослала на Фуань-ди своего младшего брата — кошмарный сон, дабы, потревожив, выбить его из привычной колеи, понял он и то, что нынешний его сон о снах Фуань-ди — это испытание на покорность судьбе — его судьбе корыстолюбца, ибо он был совсем не глуп. Запрягая в телегу осла, он смело шагнул ей навстречу через южные ворота Ляояня: и действительно, ему нечего бояться, ведь упорствуя в злонамерениях, он всего лишь верен своему Пути и Предназначению.

Те же странники указали ему своими бамбуковыми клюками ту же пыльную дорогу в столицу. Те же стяги развевал над ней ветер.

Когда брат Фуань-ди переезжал через горбатый мостик, он увидел поджидавшую его у ворот Смерть, и та крикнула ему: «А, ну вот, наконец, и ты!» И тут изумленный брат Фуань-ди вдруг сообразил, что оказался в ловушке, что все его грезы о богатстве служили лишь приманкой и что за какие-то тайные грехи он был обречен с самого начала. Но в чем состояла его вина перед судьбой, он так и не сумел понять — у него закружилась голова, и он свалился в ров.

После стражники мимо Смерти пронесли его во дворец, где, немного проболев, посреди аромата садов и треска цикад он и умер, поведав перед кончиной свою историю Желтому Императору. Тот на этот раз высказался перед приближенными в следующем духе: