Александр Чудаков - Ложится мгла на старые ступени [Дополненное издание]

11 февраля . Звонил А. М. Турков.

— Прочел ваш роман с великим удовольствием. Очень хорошая книжка. Очаровательный дед, да еще подсвечен другими — отцом, мамой, соседями. Я читал даже с некоторой завистью — у меня не было ни прямого деда, ни отца. И очень хорошо написано. <���…>

Очень важно, что вы показываете: семья выстояла, не перемололась, как пишут обычно. Ощущение целого особого мира. Вас миновала чаша сия, а у меня ведь есть госпитальные впечатления, там солдаты говорили так же откровенно, как и у вас в романе: «дальше фронта не сошлют». Потом, правда, выяснилось, что были и худшие меры воздействия. Кроме того, ведь была надежда, что что-то изменится. Ведь написал же Овечкин повесть «С фронтовым приветом». Я многое тогда не понимал, был зелен, попал на фронт после школьной скамьи, но тоже это чувствовал. И потом: как облака на небе идут в разные стороны — на разных высотах, — так и люди думают по-разному. Всё было.

4 марта . Гоголь! Второй юбилей, который я осознал в жизни — 8-классником, в 1952 г. (первый был пушкинский, в 1949-м). Полвека! Вот уже и я спокойно (спокойно?) пишу это слово. Хотел в этот день положить цветы к андреевскому памятнику, взять Женечку, но неудача — заболел мерзким гриппом. «Счастлив тем, что целовал я женщин, Мял цветы, валялся на траве…» И — читал Гоголя.

5 марта . Г. Каменская, моя слушательница в МГУ в 1970/71 гг., по телефону о романе:

— Книга очень отличается. Журнал не дает представления. Но издано плохо: серая бумага, опечатки.

Видно, что для автора слово важнее человека.

— Для героя!

— Ну, это вам виднее, герой или автор — я их объединяю.

— Герой-автор привык к уединению. И в этом уединении сосредоточился на себе. Самоирония есть, но ее мало. Там, где один из персонажей говорит, что Антон похож на Брута, — я бы такое про себя не написала!

<���Что это один герой говорит другому герою , я уже объяснять-возражать не стал>.

Много провинциальной слесарно-портняжной лексики…

— Народной! Если вы ее не знаете…

— Мне это было скучно. <���Голос столичного снобизма> Риторическое кольцо: с деда начинается, дедом кончается. Очень изящно. Да, опять про провинцию. Автор не выдавливает ее из себя по капле, как Чехов, а культивирует провинциальность. <���Опять московский снобизм>.

Вы и семья осуждаете эвакуированных, которые не хотели работать. Но ведь бывает такой ступор, когда руки опускаются! Может, у них и был?

— У всех? Там у меня есть про сестру Цветаевой — она освоила огород, работала — и прокормилась.

— Иногда слишком много навоза и помета. В эти места надо делать интеллектуальные вставки. Главы «Вечерний звон» и «Другие песни» не понравились. Кто это все поёт?

— Если у вас, в семье полковника, это не пели, это же не значит…

— И вообще, в этих главах виден литературовед! <���Надо спросить у Л., виден ли.> Если герой — историк, он должен мыслить датами. С самого начала. Что он по-другому мыслит историю — в слове — объясняется слишком поздно. Очень понравилась глава про общежитие — этот кошмар с 9 койками. Неужели жили по 9? Это же уже казарма!

— И были рады, что эту койку получили. Так были низведены.

— Нет беллетризации типа: «Митрич, закладывай лошадь!». Жалко, что не изображены московские тусовки 70-х годов — только чуть.

Самая большая заслуга — после вашего романа хочется писать мемуары. Я ведь детство провела в закрытом городке «Свердловск-45». Закрытый настолько, что двери квартир не запирали — чужие в городок не попадали. Я даже придумала начало. У вас похоже на «Гости съезжались на дачу». А я хотела бы начать так: «В городе было все». Действительно, было. Мать с соседкой обсуждали проблему, как лучше сохранять черную, а как красную икру, стоит ли покупать винограда целый ящик — не испортится ли.

14/III. Был на вручении премии Ив. Петр. Белкина в Пушкинском Музее. Первый, кого встретил, был Фазиль Искандер: — Прочел твой роман. Я просто потрясен твоими знаниями! Говоря словами Белинского, энциклопедия крестьянской жизни! Я даже не представлял, что ты это знаешь.

— Да у тебя самого: и как буйволиц доят, и как сыр делают, мамалыгу варят.

— А интересно: отзывов больше от нашего поколения или от молодежи?

— От нашего.

— Да, что-то случилось. Какой-то перелом. Но все вернется!

17 марта . Вчера на ВВЦ часа полтора надписывал свою книгу, а Виталий Леонтьев ее рекламировал:

— Те, кто ценит в литературе не сенсационность и не злобу дня, а то, что заложено в каждом настоящем русском…