Александр Чудаков - Ложится мгла на старые ступени [Дополненное издание]

19 июля . 30 июня прилетел в Иркутск. <���…> Радику [Лапушину] [43] Радислав Лапушин — поэт и молодой чеховед из Минска; вскоре — славист в американских университетах. А. П. относился к нему с исключительной симпатией и доверял его вкусу. дал почитать две главы из романа <���…>. Очень хвалил, сказал, что материал совершенно новый и стиль не повторяет никого, и что он, Радик, всегда подозревал, что я или пишу или буду писать прозу — в моих научных сочинениях всегда были как бы художественные стилистические куски.

10 августа . Впервые за все годы на даче не делаю крупных работ, а — пишу. Живем с мамой, которая варит мне борщи. <���…>

24 августа . Приехала Наташа, увезла в Москву маму. Прожили мы с мамой на Истре больше трех недель — вдвоем. <���…> Писал прозу; в разговорах с мамой оживил детские воспоминания. Почти все, что она рассказывала, я уже слышал и помнил, но некоторые пронзительные детали для меня были новыми — напр., что тетя Таня в первый год высылки жила в телятнике, что местный сапожник дядя Дёма тоже был ссыльным и проч. <���…> Все время поражалась: «И как это ты все помнишь! Ведь лет-то тебе всего сколько было!» Впрочем, сама же вспоминала, что помнит себя с 3-х лет, а хорошо — с пяти. Я — хорошо, видимо, тоже с пяти — со времени завершения Сталинградской битвы: странно, но что-то понимал даже в окружении фашистских войск (карикатура в журнале «Крокодил»).

26 августа. Ходил вчера на водохранилище — очень хорошо, тишина уже осенняя, но тепло, всласть поплавал.

25 сентября . <���…>. Женя [Е. А. Тоддес] прочитал главу «Землекопы и матросы»; говорит, все достоинства автора сохранились. По-прежнему считает, что сюжет должен быть слабый, проходить лишь пунктиром.

23 октября. Уже месяц как не пишу прозу — первый такой большой перерыв — без видимых причин: текучка, лекции, дачные дела. Последние отнимают много времени — задумал делать забор-стенку из гигантских валунов — как в летнем саду китайского императора в Пекине, который я видел 2 года назад. Задумал — страдай, дурак.

8 ноября . Вчера с Л. были в Большом зале консерватории — «Реквием» Артемова. Второе исполнение в России, первое — в 88 г.

10 ноября. <���…> Звонил Ким Хин Тхек из Сеула. В Корею еду. М. б. там меньше будет текучки, звонков и проч. Надо там дописать роман — откладывать боле некуда.

26 ноября. <���…> Сегодня вдруг написал кусочек в роман про Анну Герман. Почему приятно писать роман? Погружаюсь в вымышленную, хотя и реальную действительность — в ту, в которой я бы и хотел жить, — а не в этой, в которой живу.

8 марта, Шереметьево-2. <���…> С сумкой, набитой черновиками прозы , отбываю в Сеул.

11 марта, Сеул, Дом преподавателя, кв. 801. <���…> написал вчера ночью треть главы «Кооперативный конь Мальчик».

13 марта. <���…> Закончил главу о Мальчике.

21 марта . <���…> Писание идет хорошо. Утопаю в материале. Закончил главы «Крупный рогатый скот» («Бычаги»?), «В бане и около».

2 апреля. Закончил 6-ю главу (из середины, были черновики) — «Чебачинск, или город детства». Теперь подряд готово 13 глав. Перечитал. Детский мир не муссируется, не подчеркивается специально-детское восприятие — кому это интересно после Толстого? Мне интересен в герое не ребенок, а тот, кто запомнил взрослую жизнь 50 лет назад, т. е. запомнил уже — историю.

6 апреля. Еще раз прошелся по главе «В бане и около». Удастся ли мне показать пронизанность всей чебачинской жизни лагерем, ссылкой? Она была, эта пронизанность, была! А то стало модно говорить: страна жила своей жизнью, ходили в парк культуры… Может, в Москве и ходили; в Чебачинске-Щучинске тоже ходили, но Гулаг не давал забывать о себе везде.

10 апреля. <���…> Вчера начал главу «Псы». Когда перед отъездом объявил Л., что будет такая глава, она сказала: «Да еще я вот такусенькая была, а ты уже хотел рассказ с таким заглавием написать!» Действительно, замысел такой, как говорит классик, сидит в голове у меня лет двадцать.

14 апреля. Все эти дни вставал рано, сегодня — в 6.00. Закончил главу «Псы». <���…>

6 мая. <���…> Хожу в спортзал, очень современно оборудованный. Встаю ежедневно в 7–7 30. Проза идет вяловато. Хотя согласились мне перепечатать на компьютере «Чебачинск, или город детства», перечел, вроде ничего. Каждый день пишу по одной «заметке дилетанта» — герой мой делал такие записи, хочу собрать их в одну главу эдак на 0,7 листа. Про филологию там мыслей не будет.