Сергей Волков - ПРОКЛЯТЬЕ РОДА РАННЕНКОПФ

Сергей Волков

– Вообще, дружище, – директор тюрьмы взял меня за локоть. – Мне жаль отпускать вас… Тут не часто встретишь образованного человека, к тому же, вы не закончили каталог нашей библиотеки. Ну да, может ещё и свидимся…

Я открыл было рот, но он нетерпеливо замахал руками:

– Знаю, знаю… Вы ни в чём не виноваты. Все твердят одно и тоже, только это не моё дело. Как говориться, получите и распишитесь.

Директор выложил на стол вещи, изъятые у меня ещё при аресте и я молча сунул в карман к растрепанному ежедневнику, складной перочинный ножик, да несколько монет по два и пять пфеннигов.

– Это тоже ваше, – педантичный служака кивнул на ключи от городской квартиры и железнодорожный билет.

Я усмехнулся, на пожухшем кусочке картона в графе «дата отправления» значилось – 4 августа 1968 года.

В то лето, я – только окончивший курс искусствовед, исключительно самоуверенный и исполненный честолюбивых планов, получил неожиданное предложение приехать в имение Ранненкопф, в Красных Горах, для работы над диссертацией. Нельзя сказать, что меня не обрадовала возможность сменить обстановку и вместо пыльных, пахнущих плесенью, архивов провести пару месяцев на природе.

Вручив мне рекомендательное письмо к хозяину-барону, добряк-профессор взялся рассуждать какая удача для молодого учёного – возможность знакомства с ранней готикой, во всём её первозданном величии. А, покуда, забравшись, по обыкновению вглубь веков, преподаватель застрял где-то между гвельфами и гибеллинами – как знать, думал я, не улыбнётся ли мне из стрельчатого окна, какой-нибудь башенки, юная фея. Я живо представил себя в величественном зале с огромным камином. Напротив, в жёстком дубовом кресле с высокой резной спинкой, белокурую голубоглазую девушку. Маргарита, или быть может, Леонора, несомненно умирает от тоски на каникулах…

– …вы ведь не боитесь приведений? – уловил я вопросительную интонацию наставника.

Привычка, выработанная во время лекций, ещё на начальном курсе, вернула меня в кабинет.

– «Привидений»? – я улыбнулся.

В наш прагматичный век куда больше беспокоятся о биржевых индексах, нежели одиноких, позабытых всеми, выходцах с того света. Сама мысль надеть на шею ладанку представлялась мне столь же экзотичной, как скажем, идея оснастить фосфорным циферблатом солнечные, вот уже три сотни лет украшавшие ворота университета, часы. В замке, с увешанными гобеленами покоями, оружием и латами по стенам, который нарисовало моё воображение, не нашлось места призракам.

Мы простились. Было ли в вопросе старика-профессора нечто предопределяющее? Так или иначе, я не обратил на это внимание. Хотя, если говорить о знаках свыше, даже в купе второго класса, наполненном жёлтым светом электричества и приглушённым стуком, уносивших меня в ночь колёс, сидела молодая женщина с новеньким томиком «Свадьбы Дракулы», в глянцевом переплёте. Дама на миг оторвалась от чтения, заложив страницу пальчиком, чтобы улыбнуться в ответ на моё вежливое приветствие, и снова отдалась прерванному занятию. Книга, мягко прижатая к круглившимся в лёгкой блузке формам, в разрезе юбки, на бедре, виднелась широкая кружевная резинка чулка… Предчувствие! Если уж я и испытывал в тот момент какие ощущения, то лишь зависть к кровопийце-графу.

Впрочем, не стану забегать вперёд. Замечу только, что по прибытии, я не увидел ни фарфоровых раритетов за тёмным стеклом горок, ни гордых предков барона, в тяжёлых золочёных рамах с гербами, и был отчасти разочарован светлыми обоями «в цветочек», добротными, но ничем не примечательными, шкафами и стульями, словно по волшебству перенесёнными сюда из гостиной какого-нибудь почтенного буржуа, да простенькими литографиями на стенах.

Нынешний владелец замка, вернее того, что от него оставили две мировые войны, редко бывал в родовом гнезде. Обременённый заботой управления собственным издательством, он препоручил земли попечению фермера Лоренса, а готические постройки папаше Штеру, объединившему в одном лице управляющего, сторожа, а порой и экскурсовода, пускавшего, за небольшое вознаграждение, редких туристов полюбоваться залами и галереями, полными исторического значения и сквозняков. Барон, однако, не забыл распорядиться относительно моего приезда. Его поверенный, нарочно присланный из города адвокат, передал мне, с многочисленными оговорками, два десятка старинных миниатюр с изображением замка и семейную реликвию – пояс верности (заказанный печально известным Герхардом фон Ранненкопф для своей избранницы, накануне свадьбы), а управляющий предложил, на выбор, любую из верхних комнат спального корпуса.