Эльдар Саттаров - Транзит Сайгон-Алматы

Генерал Зиап твёрдо, не отрываясь, смотрел ему в глаза. Потом он тяжело вздохнул и, отвернувшись в сторону, промолвил:

— Вы рассуждаете по-советски.

— То есть?

— По послевоенному.

— Потрудитесь объяснить.

— Вы рассуждаете с позиций страны, за плечами которой десятки лет мирной жизни.

— А вы?

— А мы рассуждаем по-вьетнамски. И, приняв наше решение, мы поступим по-вьетнамски, — он сделал небольшую паузу, кашлянул и добавил уверенным тоном. — И мы победим!

Я тщательно переводил каждое его слово. Потом Зиапа в течение его визита ещё долго отговаривали, считая его затею абсурдной, но он настаивал на своём. Из Москвы он уехал с высоко поднятой головой. Перед отъездом, в зале ожидания, я успел вкратце рассказать ему о своём деле и спросил не сможет ли он посодействовать моему возвращению на Родину. Я рассказал ему, что воевал на Юге, что это я убил генерала Тхе и участвовал в освобождении дяди Шланга. Я сказал ему, что горю желанием воевать против США. Зиап лишь покачал головой:

— Если вы вернётесь сейчас, молодой человек, после всего, что было — я не дам за вашу жизнь и ломаного гроша.

Больше мы не разговаривали. Он был прав. Для него я был просто одним из людей Ши Таня, южного фрондиста. Пусть официальный курс изменился и обвинения в ревизионизме звучали всё реже, конкретные следователи в переименованных отделах оставались теми же, и заведённое на меня дело было подшито в архив, но не уничтожено, дожидаясь своего часа. Обвинение теперь могло звучать по другому, но наказание было бы тем же. Наказание за то, что хоть раз попал в жернова внутрипартийной чистки и формально заподозрен органами госбезопасности было и оставалось неотвратимым.

В середине января передовицы «Известий» и «Правды» запестрели заголовками о новогоднем наступлении армии Вьетконга на оккупировавшие Южный Вьетнам силы США. И один этот наглядный факт вносил полное смятение в ряды врага. Сбывались слова Зиапа о возможности победы над американцами за счёт абсолютного морального превосходства.

Как в своё время генерал де Латтр, воевавший против Зиапа, генерал Ши Тань, мой бывший комдив, всё искал возможности сойтись с американцами в открытом поле и одолеть его традиционным способом, как говорится, стенка на стенку. Однако, став главным стратегом Верховной ставки и добившись своего, первую фронтовую кампанию он им проиграл. Между неравными силами двух сторон завязались упорные кровопролитные бои. Обе стороны несли огромные потери, но коммунисты, не сдаваясь, продолжали свою борьбу. С трудом отбив новогоднюю атаку вьетнамцев, верховное командование вооружённых сил США срочно мобилизовало ещё свыше двухсот тысяч солдат. Когда это массовое пополнение прибыло, Ши Тань и Зиап перенесли свои споры со страниц газет и журналов в радиоэфир. Неизвестно, как дальше складывалась бы военная стратегия вьетнамской армии, если бы в один из этих дней мой бывший комдив не скончался внезапно «от сердечного приступа», по официальной версии.

Когда я впервые услышал эту новость, у меня начало темнеть в глазах. Я спешно вышел на улицу, чтобы освежиться, и на берегу большого алма-атинского арыка меня вырвало. Последняя теплившаяся во мне надежда о возвращении на Родину угасла вместе с товарищем Ши Танем, моим мудрым, дальновидным наставником. Я хорошо помнил этого жизнерадостного, пышущего здоровьем, крепкого человека. Разумеется, объявленная причина смерти была ложной, ему было едва за пятьдесят. Просто внутрипартийная чистка перешла на новый уровень. Так рухнула моя последняя, едва теплившаяся надежда — путь назад был заказан.

Когда «северянам» удалось временно одержать верх над «южанами», в войне наметился стратегический перелом. Генерал Зиап перешёл к старой доброй партизанской тактике затяжной войны и позиционным обстрелам американцев из «ГРАДов». Услышав о том, что боевые действия возглавил Зиап, американцы запаниковали. Они ответили тяжёлыми ракетно-бомбовыми ударами по тыловым центрам снабжения и мирным населённым пунктам. В целях деморализации и запугивания противника командование Вооружённых сил США негласно распорядилось начать массовый планомерный геноцид мирного населения, расчистку территорий, заселённых неблагонадёжной, инакомыслящей популяцией. Это была тактика выжженной земли уже опробованная элитными подразделениями СС на славянских территориях во время Второй мировой. Заполыхали мирные деревни, где в сараях живьём сжигали местных женщин стариков и детей.